Читать «Размышления VII-XI (Чёрные тетради 1938-1939)» онлайн - страница 243

84

То, что для отдельных профессиональных областей люди могут рассматривать единое понятие «науки», так что оно должно сохраняться, является как раз условием для «роспуска» университетов и превращения их в профессиональные высшие учебные заведения (Fachschule). Общность подобного понятия никоим образом не препятствует этому «роспуску» и не создает прежде всего изначального единства, которое ведь еще могло бы действовать против профессионализации. С простым «единством» —как существующей абстракцией того, что издавна объединяет новоевропейские науки,—нельзя обосновать нового единства (unitas) университета,—но можно 111 только спасти прежнее в его окончательной форме многообразия (diversitas) профессиональных вузов. До тех пор пока «единство» остается лишь пустым, обобщающим приложением к уже существующему в приближающемся почти к концу состоянии новоевропейской науки как исследования, до тех пор пока это единство только ищется и отот поиск ве-дется> без мужества к осмыслению того, что «есть», до тех пор нечего и думать об изначальном университете; ибо «единство» такого <университета> не является «знанием», —а должно было бы быть таковым,—требующим другой истины и новых решений в отношении Бытия.

Но это знание никогда не может иметь средоточие, вид которого принимает университет; в этом собственно ошибка ректорской речи 1933 года и по-

пытка переместить сущностные решения, подталкивающие к крайнему дроблению (Vereinzelung) вопрошания и осмысления, в сферу института (Ап-stalt) и переформировать последний в соответствии с этим. Эта попытка не могла не повлечь за собой целую цепь бессмысленностей и коллизий и глубинную угрозу и изнурение, причем каждый из ближайших и самых дальних— из помощников и противников—не мог почувствовать, что происходит. Так что в университете не прекращается в определенной форме значительная суматоха, что не мешает тому, что «люди» («man»), хотя они вполне уютно себя чувствуют в своей <области> научной деятельности, 112 должны отказываться о прежнего «общественного»

статуса (Geltung),—но многое отдается, чтобы только спасти удобство «духа» и держать в стороне все достойное вопрошания. Поэтому не должно удивлять, что отсутствует всякое мужество для того, чтобы видеть университет таким, каким он есть,—скорее люди спасаются <, возвращаясь> к старым «идеалам» «единства» «наук», лишь скупо закрашенным «новым»,—в действительности это только единство в бегстве от осмысления, надлежащий вклад в планетарное отсутствие осмысления. Университет как объединение (universitas) для сокрытия давно ставшего реальностью многообразия (diversitas) профессиональных вузов, которые полностью вписались в мешанину институтов и планирований полного оснащения (Rustung) того, что нужно оснастить,— но то, что нужно оснащать только ради его характера оснащения, есть власть,—чья сущность состоит в безграничном преодолении себя самой.

Ведь в совокупности своего оснащения университет больше не является определяющим, но может быть только подчиненным, ибо эта подчиненность — всецело в порядке вещей — одновременно должна быть подчиненной и исчезающей в соответствии с необходимой маловажностью «интеллекта». Вот почему университет неизбежно стал тем, чего он меньше всего ожидал, — не нуждающимся в пропаганде'^ полная бесхарактерность так называемых исследователей и здесь давно преодолела последние препятствия и «всецело» ставит себя на службу—в том числе еще и пропаганде своей собственной незначимости.