Читать «Равеннский экзархат. Византийцы в Италии.» онлайн - страница 63

1. Фема — организация территориальная.

2. Власть на территории фемы, как военная, так и гражданская, сосредоточена в руках ее главы (стратега). Принцип объединения военной и гражданской властей в большей или меньшей степени характерен и для всей административной структуры внутри фем.

3. Войско фемы состоит из стратиотов, имеющих земельные участки и обязанных нести военную службу, причем эта обязанность вытекает из факта владения данными участками.

Впервые такая характеристика фемы была обоснована русским ученым Ф. И. Успенским и нашла широкое, хотя и не всеобщее, признание в науке. В последние десятилетия ее (главным образом, по 3-му пункту) оспаривает большая группа историков. Так, Я. Караяннопулос считает, что наделы стратиотов — «продукт длительного развития, хотя и параллельного развитию фем, однако протекавшего независимо от него». Греческий историк собрал значительный материал, свидетельствующий о спонтанном, автономном формировании стратиотского землевладения. Его точку зрения поддержали такие видные византинисты, как П. Лемерль и У. Каэги. Специальные исследования Э. Гликаци-Арвейлер и Э. Антониадис-Бибику так­же подтвердили это заключение.

Еще дальше в названном направлении пошел английский византинист Дж. Хэлдон, выдвинувший концепцию, согласно которой в Византии вплоть до переписи стратиотских земель при Константине VII Багрянородном вообще не существовало официальной связи между военной службой и собственностью на землю. Согласно Дж. Хэлдону, до пер. пол. X столетия обязанность несения военной службы в Византии являлась личной, а не поземельной.

Суть расхождений Я. Караянопулоса и Дж. Хэлдона с их оппонентами касается времени и способа складывания системы стратиотской военной повинности. Но поскольку нельзя отрицать, что фема, как прежде всего военная организация в своем классическом виде, опиралась на войско стратиотов, совершенно независимое друг от друга развитие этих структур невозможно в принципе. Когда фемы сформировались, наличие стратиотского землевладения являлось важнейшей чертой их социальной жизни, чего не отрицает и Караяннопулос. Дж. Хэлдон, постулирующий отсутствие юридической взаимосвязи между несением военной службы и обладанием земельным наделом, признает тем не менее, что, как правило, именно земельная собственность обеспечивала стратиоту возможность нести воинские обязанности. Поэтому сопоставление фем с экзархатами, в частности, по названному параметру можно считать правомочным. В то же время необходимо учитывать, что в VI—VIII вв. мы, действительно, еще не вправе (а в XI—XII вв. уже не вправе) говорить о существовании универсальной системы стратиотского землевладения. В данном разделе монографии всем этим спорным вопросам уделяется некоторое внимание лишь постольку, поскольку это важно для сравнения экзархатов и фем.