Когда я растерянно шла по дорогевдоль маленькой речки, текущей из ада,какие мне были открыты чертоги,дворцы и палаты небесного града!Берёза слыла королевой испанской,казалась ольха разночинкой типичной,когда я жила на Тверской, на Мещанской,на новой Дворянской, на старой Кирпичной.Когда я блуждала по илистым тропамвдоль длинных долин плодоносного Нила,Изида мне лоб украшала укропом,а я позабыла, ушла, изменила.В романе готическом кисти ШагалаРаскольников прятал блестящий топорик,египетский бог с головою шакаларазглядывал сонно саратовский дворик.Я видела это под лупою быта,когда покупала в аптеке лекарство.Ещё я скажу, что была мне открыталюбая из книг насекомого царства.А бедный мой друг, как библейский Уитмен,менял очертанья одной из Америк.И вот, по подземным пройдя лабиринтам,мы выбрались молча на каменный берег.Да, волны — свинцовые волосы Леты —сияли и льнули к неопытным душам.Теперь мы глядим на иные предметы,сидим на обрыве и волосы сушим.
* * *
О чём ещё нам говорить с тобою?О чём молчать, прощаясь на бегу?Ведь только небо бледно-голубоеда голуби на мартовском снегутак безмятежны, так красноречивы,что лишними становятся слова…Но скоро, скоро ветви старой ивынадумают — и сменят кружева.Зашевелятся лиственные тени,своей игрой скрывая некий клад,и белым, влажным пламенем сирениоднажды днём зелёный вспыхнет сад.И мы, томясь своим порывом странным,друг к другу безбоязненно прильнём…Как можно жечь таким благоуханным,таким безгрешным неземным огнём?Но тянется совсем другая повесть,где сердца стук — как поступь каблуков…И только солнце, как больная совесть,выглядывает из-за облаков.
* * *
На Судище Страшнем святые стоят и грешники,гордецы, юроды, молчальники, пересмешники,а одна из плакальщиц в юбке простой и кофточкеу реки сидит, чьи-то белые моет косточки.Обрастают косточки плотью живою, жилами,реют, словно аисты, ангелы над могилами,восстают из праха лжецы, чернецы и ратники,правдолюбцы-нищиеи богачи-развратники,и обретший заново чресла свои и лядвиичеловек увидел, что мир раскололся надвое.Новый день берёзы встречают распевом знаменным…Что же делать мне с нераскаянным сердцем каменным?Лишь взывать к Создателю в холоде или в зное:дай мне, Господи, сердце новое, плотяное!
