Читать «Призраки Черного леса» онлайн - страница 142

На нас накатывались волны из клубов шерсти и клыков. Вон – гнедой завалился уже в третий раз, встал, но видно, что, если Гневко повалят в четвертый раз, встать он уже не сможет.

«Кажется, сейчас повалят и меня», – грустно констатировал я, нагибаясь под тяжестью пса, кинувшегося на плечи и пытавшегося грызть шлем. Упасть, раздавить скотину по примеру гнедого я не смогу – нет у меня нужной тяжести, а упаду – подняться уже не смогу.

– Артаке, деда прикрой! – закричала цыганка. – Дай ему полминуты!

Откуда и силы взялись, но, получив надежду, сумел отшвырнуть собаку и даже наподдать ей мечом. Метнувшись к цыганам, закрыл спиной старого конокрада.

– Дед, быстрее, не могу больше! – кричала Папуша, из последних сил орудуя топором.

Я не сразу понял, что за рык раздался за спиной, а когда пришел в себя, то был весь покрыт холодным потом, а руки, вместо того чтобы отбиваться от собак, прикрывали промежность…

Дикие собаки, только что бывшие чудовищами, в мгновение ока превратились в щенков, описавшихся от страха после встречи с грозной соседской кошкой. Те из них, кто сумел устоять на ногах, удирали, поджимая хвосты, а те, кто не мог, падали на спину и подставляли горло, демонстрируя подчинение и покорность судьбе…

Я слышал подобный рев один раз, когда моему дядюшке прислали в подарок бенгальского тигра. Кажется, тигр сообщал, что он хочет есть…

– Силен, старый, – проговорил я, обессиленно опускаясь на колени.

– Ага, – подтвердила Папуша, падая рядом.

Зарко ничего не сказал. Сумел лишь повернуть голову, улыбнуться и упал.

– Дадо, не умирай! – подползла к нему цыганка и положила ухо на грудь. Послушав, выдохнула: – Жив он. Силы много потратил. Воды бы…

Воды… Я с трудом, но поднялся и, перешагивая через раненых и убитых собак, побрел к гнедому.

На Гневко было страшно смотреть – весь в крови, в пене, но на своих ногах. Вот только на правую заднюю ногу не опирается – держит на весу. Ран на теле не видно из-за прилипшей грязи и шерсти, да и смысла сейчас нет их осмотреть. (Как и мои собственные!) Снимая с седла драгоценную баклагу с водой, едва удержался, чтобы не вылить ее на гнедого, но на коня бы все равно не хватило. Надо привести в чувство цыгана и идти дальше, чтобы отыскать местечко, где будем зализывать раны.

Чтобы привести Зарко в чувство, пришлось вылить на него половину имевшейся воды. Я смотрел, как Папуша тратит драгоценную влагу, и мысленно вздыхал – гнедого бы напоить.

Но, слава богу, старый цыган пришел в себя.

– Ну, вроде бы ожил, – облегченно сказала цыганка, возвращая мне флягу.

– Сама попей, – отвел я протянутую посудину.

Когда девушка напилась, я взял баклагу, побулькал, отметив, что осталось не больше четверти, снял с себя шлем и – прости, дружище, пропотело все! – вылил туда воду.

Гнедому было не очень удобно, да и воды мало – ему бы ведро, – но все лучше, чем ничего. На себя уже не хватило.

Зарко опирался на плечо внучки, но стоять мог. Грязные, оборванные и окровавленные, цыгане выглядели очень живописно. Думается, что и я был не лучше.

– Перевязать надо, – кивнула Папуша на мою ногу.