Читать «Призраки Черного леса» онлайн - страница 140

– Нет, ты ему на своем языке скажи, – настаивал я, делая вид, что не слышу выкриков цыгана.

– Артаке, а разница-то какая? – удивленно спросила Папуша. – Что старый дурак, что дурак старый – это что в лоб, что по лбу, не один ли леший?

Я и сам не понял, что я такое сказал и в чем тут разница, но попытался не ударить лицом в грязь и быстренько придумал:

– Старый дурак – это ласково, а дурак старый – это ругательство.

Зарко с Папушей переглянулись. Девица (ну, пусть не совсем девица) пожала плечами, а старый конокрад задумался.

– Хочешь сказать – у вас с ней ничего не было? – с недоверием спросил Зарко. – А чего же тогда у обоих морды уставшие, губы распухшие?

Вот ведь зараза какая! Наблюдательный, как охотничья собака или ревнивый муж.

– Пошли, покажу, чем мы тут ночью занимались, – поднялся я с места и едва ли не силой повел старика к ручью.

Обрубки, сочащиеся белой кровью, облепленные мухами и какими-то жуками, цыгана впечатлили.

– Миро Дэвэл! – протянул Зарко, что означало у него степень крайнего изумления.

– Вот-вот, – зевнул я. – Сам видишь, чем кобели по ночам занимаются! Будут тут морды опухшие после такого.

– Прости, баро, – повинился Зарко. – Плохо я о тебе подумал.

– Ладно, чего уж теперь, – великодушно принял я извинения цыгана. Испытывая двойственное чувство, схожее с тем, какое испытывает человек, наставивший рога своему лучшему другу, – стыдно, с одной стороны, а с другой – превосходство над рогоносцем, легонько упрекнул старика: – Спишь ты крепко, рома баро. Так и внучку проспишь!

Зарко слегка набычился, засопел, но просить прощения и благодарить за спасение внучки не стал. А я не настаивал, да и времени не было препираться. Мы и так слишком затянули с выездом.

Собрались, залили костер и пошли. Вернее, цыгане ехали, а я вел гнедого в поводу. Прикинув, что кустарника и высокой травы стало гораздо меньше, ям и промоин больше не попадалось, с удовольствием забрался в седло.

Скоро мы выбрались на открытое пространство, где можно прибавить скорости. Но как быть с котом? Я слез с коня и под ухмылки деда и внучки пошел в хвост колонны.

– Шоршик, иди сюда, – позвал я. – Кис-кис, иди ко мне.

Я попытался взять кота на руки и посадить на седло, но он, собака такая, вырвался и скрылся в траве.

– Ну и черт с тобой! – выругался я с досадой. Спохватившись, что в Шварцвальде нечистого поминать не стоит, мысленно попросил прощения у Господа и вскочил в седло. – Не хочешь как человек – бегай на четырех лапах!

Кажется, можно вздохнуть свободно, но почему-то скребло на сердце. Когда-то так бывало в преддверии нападения. Но это мы увидим издалека. Кроме пожухлой травы, никакой растительности миль на десять, укрыться негде. Но лучше бы ускорить бег, чтобы быстрее добраться до леса. Странно, в лесу, будь он трижды Черным, я чувствовал себя гораздо спокойнее, чем на открытом месте.

Шестое – или какое там по счету чувство? – не подвело. Из травы наперерез нам выскочил Шоршик, орущий благим матом. Я даже не понял – как это кот умудрился бежать быстрее, нежели кони, но гадать было некогда – футах в двухстах от нас трава заходила ходуном, словно волна, бьющаяся о берег. Что это за хрень такая?