Читать «Преступления страсти. Коварство (новеллы)» онлайн - страница 153

The power and glory of the war, Faithless as their vain votaries, men, Had pass’d to the triumphant Czar.

Современные переводчики трактуют эти строки так:

Победный лавр и власть войны, Что лгут, как раб их, человек, Ушли к Царю.

Впрочем, не о тонкостях перевода речь. Байроновский Мазепа рассказывает Карлу XII, с которым он вместе бежал после разгрома под Полтавой, историю своей жизни:

Я, государь, готов Встряхнуть все семьдесят годов, Что помню. Двадцать лет мне… да… Так, так… был королем тогда Ян Казимир. А я при нем Сызмлада состоял пажом. Монарх он был ученый, – что ж… Но с вами, государь, не схож: Он войн не вел, земель чужих Не брал, чтоб не отбили их; И (если сейма не считать) До неприличья благодать Была при нем. И скорбь он знал: Он муз и женщин обожал, А те порой несносны так, Что о войне вздыхал бедняк, Но гнев стихал, – и новых вдруг Искал он книг, искал подруг. Давал он балы без конца, И вся Варшава у дворца Сходилась – любоваться там На пышный сонм князей и дам. Как польский Соломон, воспет Он был; нашелся все ж поэт Без пенсии: он под конец Скропал сатиру, как «не-льстец». Ну, двор! Пирам – утерян счет; Любой придворный – рифмоплет; Я сам стишки слагал – пиит! – Дав подпись «Горестный Тирсит».

В самом деле – Иван Мазепа получил хорошее по тем временам образование. Он учился в Киевской духовной академии, затем в Варшаве и три года в Западной Европе. В молодые годы Иван попал ко двору польского короля Яна Казимира (1609-1672). Тот благосклонно относился к украинской знати, хотя вся польская шляхта украинцев презирала. Поэтому Мазепе не совсем уютно было при дворе, и он пытался скрывать свое происхождение, выдумывая каких-то шляхетских предков. Так или иначе, он был назначен «пажом покоевым» (камер-юнкером), учился в коллеже иезуитов. Этот факт его биографии стоит запомнить: он многое объяснит в механике, так сказать, его дальнейшего предательства.

Образованные люди при дворе были редкостью, их ценили, и вскоре Мазепа уже начал выполнять важные поручения короля. Так, например, его отправляли с посланиями к гетманам Левобережной Украины, подвластной России, к Ивану Выговскому и Юрию Хмельницкому. Суть поручений сводилась к тому, чтобы склонять их на измену России, и они были выполнены блестяще: и Выговский, и Юрий Хмельницкий переметнулись к Польше.

Такие задания были Мазепе полезны тем, что помогали ему обуздывать пылкий нрав и вырабатывать, как мы сказали бы теперь, политкорректность. Он был вспыльчив, рука его то и дело тянулась к рукояти карабели (как польские шляхтичи называют саблю), и он всегда был готов постоять за свой щирый гонор, пусть и не вполне польский.