| As the flame drew nigher to the socket, his voice was hushed, and there were moments, when his attendants doubted whether he still belonged to the living. Middleton, who watched each wavering expression of his weather-beaten visage, with the interest of a keen observer of human nature, softened by the tenderness of personal regard, fancied he could read the workings of the old man's soul in the strong lineaments of his countenance. Perhaps what the enlightened soldier took for the delusion of mistaken opinion did actually occur, for who has returned from that unknown world to explain by what forms, and in what manner, he was introduced into its awful precincts? Without pretending to explain what must ever be a mystery to the quick, we shall simply relate facts as they occurred. | Пламя догорало. Старик молчал, и были минуты, когда окружающие не знали, жив он или уже отошел. |
| The trapper had remained nearly motionless for an hour. | Около часу траппер оставался почти недвижим. |
| His eyes, alone, had occasionally opened and shut. | Только временами его глаза открывались и закрывались. |
| When opened, his gaze seemed fastened on the clouds, which hung around the western horizon, reflecting the bright colours, and giving form and loveliness to the glorious tints of an American sunset. The hour-the calm beauty of the season-the occasion, all conspired to fill the spectators with solemn awe. | Когда открывались, их взгляд казался устремленным к облакам, что заволакивали западный горизонт, переливая яркими тонами и придавая отчетливость и прелесть красочному великолепию американского заката, И этот час, и спокойная красота этого времени года, и то, что совершалось, - все это соединилось, чтобы наполнить зрителей торжественным благоговением. |
| Suddenly, while musing on the remarkable position, in which he was placed, Middleton felt the hand, which he held, grasp his own with incredible power, and the old man, supported on either side by his friends, rose upright to his feet. | Вдруг среди мыслей о своем необычайном положении Мидлтон почувствовал, что рука, которую он держал, с невероятной силой стиснула его ладонь, и старик, поддерживаемый своими друзьями, встал на ноги. |
| For a moment, he looked about him, as if to invite all in presence to listen (the lingering remnant of human frailty), and then, with a fine military elevation of the head, and with a voice, that might be heard in every part of that numerous assembly the word- | Он обвел присутствующих взглядом, точно всех приглашая слушать (еще не отживший остаток слабости человеческой!), и, по-военному вскинув голову, голосом, внятным каждому, он выговорил одно лишь слово: |
| "Here!" | - Здесь! |
| A movement so entirely unexpected, and the air of grandeur and humility, which were so remarkably united in the mien of the trapper, together with the clear and uncommon force of his utterance, produced a short period of confusion in the faculties of all present. | И полная неожиданность этого движения, и вид величия и смирения, так примечательно сочетавшихся в старческом этом лице, и необычайная звонкая сила голоса на мгновение смутили всех вокруг. |
| When Middleton and Hard-Heart, each of whom had involuntarily extended a hand to support the form of the old man, turned to him again, they found, that the subject of their interest was removed for ever beyond the necessity of their care. | Когда Мидлтон и Твердое Сердце, из которых каждый невольно протянул руку, чтобы старик оперся на нее, снова поглядели на него, они увидели, что тот уже не нуждается в их заботе. |
