Закутай мне плечи, закутай,Свяжи меня крепким узлом,И буду я счастлив минутой,Добром обойденный и злом.Ну что же ты медлишь и тянешь,Не стукнешь в закрытую дверь?Рябиной за окнами вянешь,Совсем ослабев от потерь.Неужто закончены страхи,Не встретиться больше уже?Неужто измучены пряхиНа нашем шестом этаже,И больше не крутятся нити,Свивая нас в парную прядь,И больше не выказать прытиВ умении брать и терять?И только всего и осталось —Припомнить сквозь быт и дела,Как прошлое нежно сломалосьИ нити судьба расплела.
10 ноября 1975
* * *
Вступленье. Середина. Эпилог.Открытым текстом. Молча. Между строк.Пускаясь в ор. И губы на замок.– Мне с вами невозможен диалог.Но вы – и хлеб, и кров моих детей.Владельцы вод. И рыбы. И сетей.Но вы – вверху на каждый мой прыжок,И в ваше ухо вставлен мой рожок.И все же, вновь распластанный у ног —Не одинок – и трижды одинок.Открытым текстом. Молча. Между строк.Пускаясь в ор. И губы на замок.– Мне с вами невозможен диалог.
6 января 1976
* * *
Отпраздновав последнюю победу,Не дотащась до первых рубежей,Сажусь в вагон и в город мертвый еду —А может быть, мне кажется, что еду, —С женою общей местных сторожей.И в болтовне, раскосой и румяной,В пусканье слов на ветер из окнаЯ вижу вдруг, что в бабе этой пьяной —Не от вина, от слов случайных пьяной —Моя душа, представь себе, пьяна.И что с того? За ней – десяток ружей,Все в два ствола, и палец на курке,И город твой – за вьюгой и за стужей,Тот город твой – в душе твоей недужей,И вся она в твоей лежит руке.Что говорить, что выхода не видишь,Священен град, надежны сторожа,Так, может быть, не доезжая, – выйдешь,Ты с ней в руке на полустанок выйдешь,От холода возникшего дрожа.А как же ты и с долгом, и с раскладом,Великодушьем сумрачным твоим?Но то – потом, сначала ты за складом,На банках с розоватым маринадомВот этой потаскухою любим.Сначала – ночь и сонный полустанок.Сначала – свет, бегущий из ночей.Сначала – жесть заржавленная банок,Сначала – та судьба – судьбы твоей подранокИ свет звезды по роже из очей.Еще не поздно – есть на свете кассы,И поезда уходят каждый часТуда, где ты, избранник божьей массы,Король и маг продажной этой трассы,Один из тех, а не один из нас.Но мертвый город тоже не из малых,И у него законные права,И ты везешь счастливых и усталых,Любивших на перронах и вокзалах,Засунув их, как пальцы, в рукава.
1 августа 1976
* * *
Собираться пора уже скороСквозь таможенный строй за кордон,Где такое раздолье простораДля души, и полета, и взора,Где нас ждет не дождется Харон.Нас таможня обшарит надежно,От души до карманов и плеч.Ей, таможне, обшарить несложно,Пропустить ничего невозможно,Что от тленья дано уберечь.Не присвоят надежды и встречи,Память белых и черных ночей,Все твои домотканые речи,Что подстать и шуту, и предтече,И еще полдесятка речей,Заклинанья, желанья, примеры,Серебро из курганов седыхИ начало неведомой веры,Где и волки, и жертвы их серы,А законы верны для двоих.Лишь одно эти точные руки,Эти пальцы умелых кровейНе пропустят ни в жесте, ни в звуке,Ни в любви, ни в ремесленной мукеНе пропустят они, хоть убей, —Это – малую толику света,Это – малую каплю тепла,Чем с зимы и до самого летаЕле-еле, и все же согрета,Просто женщина, просто жила.
