Читать «Потомок седьмой тысячи» онлайн - страница 367

Тот же кучерявый, хотя растерянность и отразилась на его молодом лице, внешне спокойно ответил:

— Мы передадим, что вы сказали.

После их ухода Грязнов пробовал заняться своими обычными делами, но ничто не шло на ум, не было охоты возиться с бумагами, отдавать распоряжения, да, собственно, никому и не нужны его распоряжения: рабочие восприняли революцию, как «делай, что хочу», — второй день фабрика не работает. Важнее сейчас самому определиться в новых условиях. Вчера он был в городе, видел ликующие толпы разного народа. В торговых рядах лавочники украсились красными лентами, вид у каждого победный. Подивился: «Эти-то чему радуются! Ждут более оживленной торговли, что ли?»

Снова появился Лихачев. Когда открывал дверь, в конторе слышались густые голоса.

— Опять к вам.

Грязнов устало посмотрел на него, скупо улыбнулся.

— Беспокойное время настало, Павел Константинович?

— Обязанность такая, — неопределенно ответил конторщик.

На этот раз пришли не юнцы с винтовками, а пожилые рабочие, большинство из которых знал в лицо. Степенно расселись на стульях, словно собрались вести долгую, обстоятельную беседу. Стоял только один, с рябым острым носом, — Родион Журавлев. Ему, как понял Грязнов, поручено вести переговоры.

— Господин Грязнов, — взволнованно и зло стал говорить Родион, — вы отказались прибыть в училище, вы, как и ранее, хотели, чтобы мы пришли к вам. Вот мы и пришли. Интересует ли вас, что решили рабочие?

— Несомненно, за два дня митингования вы многое решили, — усмехнулся Грязнов.

— Да, многое. И наверно, кое-что вам придется не по нутру.

Грязнов резко поднялся с кресла. Стоял под портретом Затрапезнова, судорога кривила лицо. Сказал резко:

— Я не позволю разговаривать со мной в таком тоне!

— Тон — дело десятое, господин директор, — ровным голосом продолжал Родион. — Рабочие очень обозлены но вас. За многие годы копились обиды. Вот тут все сидящие — представители выборного фабричного комитета (Грязнов медленным наклоном головы дал понять, что принял к сведению). Общее собрание велело передать вам: рабочие больше не хотят видеть вас на фабрике…

Веселая усмешка пробежала по лицу Грязнова.

— Разве рабочие поставили меня заведывать фабрикой? Или фабрика уже не в частном пользовании Карзинкина? Удивительные вы люди. Можете передать, милейший: я уйду с фабрики, когда посчитаю нужным, или того захочет владелец. У меня все.

— Но у нас не все, — возразил Родион. — И заведывать не мы вас назначали, и фабрика пока не наша, но решение мы приняли и от него не отступимся. Общее собрание постановило арестовать вас. Мы хотели, чтобы вы выслушали ваших обвинителей, защищались бы. Вы не пожелали. Объявляем вам решение.

Грязнов изумленно смотрел на рабочего.

— Я не ослышался, милейший?

— Нет, вы не ослышались, господин Грязнов. Велено вас немедленно взять под стражу.

— Но это дикое самоуправство, точнее — глупая шутка, — Грязнов не верил в происходящее. — Вы должны понимать, что существует закон.