Читать «Пол Маккартни. Биография» онлайн - страница 576

стены Энджел-Реста, их любовного гнездышка в Хове, где Хэзер жила теперь одна. Она

претендовала на них как на свою собственность, но кроме двух специально подаренных ей –

“Фотографии с цветами” и “Дизайна почтовой марки острова Мэн”, – он хотел вернуть их себе,

чтобы передать в доверительное управление как будущее наследство для Беатрис и его

остальных детей.

Ежегодная сумма в 542 тысячи фунтов, которую она требовала выделить на охрану для нее

и Беатрис, заметно отличалась от расходов на те же цели самого Пола в 2005 году – 125 908

фунтов в Великобритании и 264 тысячи фунтов в Америке. В своих досудебных письменных

показаниях он говорил, что до брака с Хэзер его меры безопасности носили “ограниченный

характер”. “В Писмарше не было никаких телохранителей. Случись что-либо подозрительное, за этим следили обычные работники фермы. На Кавендиш-авеню охрана практически

отсутствовала. В офисном комплексе в Нью-Йорке был только один охранник на входе… Был

один полицейский, который в свободное от службы время держал вахту по ночам, когда я

бывал на Лонг-Айленде, а также сопровождал меня в поездках в аэропорт и обратно. Никаких

постоянно присутствующих телохранителей в этот период не было… если только я не был в

турне или не посещал какие-нибудь громкие мероприятия. Таков был наш образ жизни с моей

первой женой и четырьмя детьми”.

Напротив, Хэзер после рождения Беатрис начала “все более энергично требовать увеличения

мер безопасности, чтобы защитить ее от того, что она рассматривала как посягательство

прессы на ее личную жизнь. Она не говорила, что нуждается в этом ради своей или Беатрис

личной безопасности. Ее целью скорее было воздвигнуть барьер между собой и

фотографами…” По сути, из его слов следовало, что она относилась к папарацци как

принцесса Диана и многие другие, менее закаленные, чем он, знаменитости, которые в один

момент наслаждались всеобщим вниманием и светом фотовспышек, а в следующий

жаловались на “вторжение в частную жизнь”.

После их расставания, продолжал он, “мне, к моему большому облегчению, представилась

возможность вернуться к организации мер безопасности, которая действовала бо́льшую часть

моей жизни в статусе «знаменитости»… Телохранителей у меня нет. Единственный человек, постоянно находящийся рядом, это мой ассистент Джон Хэммел, с которым мы вместе уже

тридцать лет. Суду известно, что Хэзер сегодня держит штат в несколько человек, включая

шофера и личного тренера. Мистер Хэммел же находится при мне только в дневное время или

в те вечера, когда я работаю. По ночам я предоставлен сам себе (кроме тех, когда со мной

Беатрис)”.

Самая серьезная причина, по которой он не соглашается с “требованиями Хэзер нанять

телохранителей на круглосуточной основе, это наша дочь. Моих старших детей, если только

речь не шла о гастролях, почти никто специально не опекал. Все они учились в

государственных школах. Для детей ненормально жить под постоянной охраной, в любое

время дня и ночи. Это выделяет их из сверстников и делает их объектом любопытства, а

иногда и насмешек. Такие дети живут в позолоченной клетке. Я не хочу такого для Беатрис.