Читать «По велению Чингисхана» онлайн - страница 726

А где-то далеко-далеко в степи колышется под ветром густая зеленая трава, и то пламенеет над родными просторами закат, то нежно розовеет утренняя заря, вея неповторимой свежестью… и все это без тебя. Без тебя там жизнь так же течет своим путем. Там уже давно забыли тебя. Там уже никто не ищет, не ждет тебя. О, еще хоть раз увидеть бы это своими глазами, услышать хриплый журавлиный клик, далекий и тоскующе-призывный вой волков! Встать бы рано утром и просто так, без охраны, пройти бы к табуну по росистой степной траве, вдохнуть полной грудью воздух с таким родным запахом полыни и конского пота…

«О, родина моя… Родная моя сторона, лежишь ты где-то в отдалении великом опустевшая, затихшая, покорно ожидающая своего звездного века… да, грустная без меня. О, как мне тяжело, как больно мне одинокому, несчастному без тебя… Но как дойти… как коснуться тебя?..» Так, говорят, бормотал на смертном одре лежавший в беспамятстве старый правитель – то, что он, даже будучи уже всемогущим правителем, в полном сознании никогда вслух не смел произнести…

И вдруг откуда-то явственно донесся до его слуха хриплый крик возвращающейся на родные озера журавлиной стаи и заметались над степью голоса, зовущие его, заблудившегося ребенка:

– Илдэги-ис! Ил-дэ-ги-ис!.. Где ты, мальчик мой! Возвращайся, пора!.. Илдэги-и-ис!.. Мы помним, мы ждем тебя! Только вернись!..

И впервые, может, за всю его долгую жизнь, полную трудов, падений и взлетов, слезы истинного счастья наплыли, наполнили его глаза. Распались железные цепи обязанности, несвободы, некогда сковавшие его по рукам и ногам, и он, наконец, освободился и побежал на родные зовы, к родным душам. Бежал все легче, становясь все свободнее, невесомей, и вот взлетел будто, полетел…

Приняв облик журавля, летела тоскующая душа его на северо-восток, догоняя родимую стаю, и вскоре он занял в ней свое место – последнего в строю.

Внизу увидел он знакомые бескрайние просторы степи, пологие зеленые увалы ее, бегущие волнами ковыли – всё, по чему так снедала его тоска последнего времени. А вот и узнал долину Куралай с речкой Ют, узрел Курганы правителей… И каменный на них истукан будто кивнул ему, и холодные каменные глаза его на какой-то миг словно обрели душу, радостно блеснули, словно он признал в нем своего вечного сослуживца…

И еще издалека увидел, что на излучине речки у сурта их старого, памятного до каждой заплатки, ждут его и радостно машут навстречу мать с отцом и старший брат Байталай – почему-то не в обычной одежде степняка, а в ненавистных ему при жизни доспехах полководца…