Читать «Письма из Москвы в Нижний Новгород» онлайн - страница 82

лии^ динец; в милости у ловек низкого происхождения; из земли нии у римлян, он Октавиану сколько льстить порокам и бывают терпимы у их и презирают.

Как ни трудно

Но кто бы поверил, что во дни еще республики Тигеллий мог быть вреден, и кому? — Цицерону! По несчастию, оно так: мы видим из письма в Аттику, что Цицерон упрашивает друга своего употребить все меры для примирения его с Тигеллием, в чем имеет крайнюю нужду: Tigellium totum mihi et quidem quam primum nam pendeo animi.** — Итак, бывший консул, спаситель Рима, отец Отечества боится! Кого? — Певца Тигеллия! Можно с ним же вместе воскликнуть: О, времена! О, нравы!

Заметим еще следующее: 1-е, веселое и шутливое вступление сатиры: Гораций пишет против злых пересудчиков и начинает с того, что сам пересуживает с тем намерением, чтобы его спросили: А ты сам каков? — Из чего так непринужденно и ловко последует прекраснейший разговор о злословии, составляющий первую часть сатиры. 2-е, пересуждение именно Тигеллия с тем, как мне кажется, чтобы зацепить неприметно и самого Августа. Повелитель Рима унижается до того, чтобы просить, тогда как принудить может, и кого же? — Сардинца Тигеллия! Умоляет его из дружбы к отцу и к себе', и не успевает! Прекрасный урок: и такой, что рассердиться нельзя было, ибо весь смех кажется на счет упрямого музыканта.

ПИСЬМО К ПРИЯТЕЛЮ

Acopocpayoi, пкоЛлсоу Зё SiKcoy ezci 7cay%v Xapsaps. 01 o’ аитф xaxa l8u%8i &vr)p аЛЛФ кака t8U%g)v

Пожирающие дары, хорошенько скрывайте (ваш) кривосуд. Самому себе вредит тот, кто наносит вред другому.

Hesiod. Op. cit. Dies. 264—5.

Вы желали иметь историческое сведение о моем апостольстве, о деле, которое, конечно, займет не последнее место в собрании (естьли за таковое когда-нибудь и у нас примутся) des Causes Celebres: ополчитесь же терпением; ибо я, по примеру древних повествователей о Троянской войне, должен начать от яйца, из которого вылупилась Елена, толиких бед виновница! 1

В 1796 году, путешествуя по южной России, я заехал к Апостолу, потому что жилище его было на пути моем в Киев. Он принял, обласкал меня, как ближайшего родственника. Я прогостил у него дня три; и этим ограничилась тогда связь наша: ибо, возвратясь в столицу, я вскоре был назначен министром вне государства и не прежде возвратился в отечество мое, как чрез четыре года, в конце 1800.