Читать «Письма из Москвы в Нижний Новгород» онлайн - страница 8

Я на этих днях был в Донском монастыре; молился во храме, где за год пред сим безбожные враги держали лошадей своих. — «Разве не было конюшни?» — спросил я. — «Как не быть! — отвечал мне монах, — есть и очень хорошая, но французы предпочтительно хотели употребить церковь на стойлы лошадям». — Неужели и это Бонапартово дело? — Нет! не будем несправедливы, не станем отнимать, что следует каждому, по достоинству его. Наполеон злодей, в этом сомнения нет; а рабы его, хотя меньшего калибра, но также злодеи. Кремль взорван по по-

С L.1_L _LI Г- ~

велению Бонапарта — за то сволочь его отличалась сожжением Москвы, осквернением святых храмов ее; одно и то же повторение тех же неистовств во всех пределах, куда только удалось разбойникам-французам ворваться с мечом в руках. С ним ли был Наполеон, когда, овладев Таррагоною,¹³ они забавлялись, толкая с городских стен в пропасть беззащитных, просящих пощады жителей? Не они ли, оставляя Бургос,¹⁴ подорвали укрепления, не предостергши о том граждан, из коих несколько сотен подавлены развалинами замка? — Последний из подвигов в Гве-15

тарии¹⁹ еще превосходнее всех вышеупомянутых: выходя из города, они оставляют зажженный фитиль, приведенный к пороховому погребу, около которого расставляют, для приманки народа, несколько бочек с вином... Вот утончение варварства и злости!.. Перо выпадает из рук моих. Ах! друг мой, и ты хочешь, чтобы я не сердился, т. е. чтобы я был равнодушным! Нет! ты не можешь этого хотеть: кто не ненавидит порока, тот близок к тому, чтобы не любить и добродетели!

Как в семье не без урода, так, конечно, и между французами есть

честные люди; я сердечно сожалею о них, что они французы, а еще вдвое того жалею о (немногих, по щастию!) русских, которые до сих пор еще почитают французов примерами образованности и просвещения; предпочитают их литературу — нынешнюю! варварскую! — всем прочим, развращенные их нравы своим отцовским, чистым и непорочным; язык их — своему природному.

Я не могу не согласиться с теми, которые приписывают несказанное зло общему, между нами, употреблению французского языка: он отравил у нас главный источник общественного благоденствия — воспитание. Не говоря о важных последствиях сего злоупотребления, естьли только посмотреть на одну смешную его сторону, то можно сказать с Ювеналом,¹⁶ что Юпитеру нельзя взглянуть на нас без сердца или без смеха. И вподлинну, воспитание большей части наших дворян и дворянок не заключалось ли до сих пор единственно в изучении болтать по-французски? — На это способы были для каждого состояния, так сказать, под рукою: сорванцов-французов всегда было у нас пропасть; которому не удастся расторговаться табаком или помадою, тот идет в учители; не по-щастливится француженке делать шляпки, она принимается в дом — гувернанткою; и от такого рода наставников вот обыкновенно какие плоды: в 10 лет дети забыли то, что они научились русского языка от кормилиц своих, и до того, что даже Богу молиться не умеют иначе, как по фран цузскому молитвеннику; за то, что поют водвили, танцуют гавот и, вы-тараща глаза, храпят в нос тирады из французской трагедии, причем нежные родители их обливаются слезами радости... Обливайтесь, родимые! — Торжествуйте! вы нашли легчайший способ исполнять долг отцовский. К чему в самом деле служат школьное воспитание для мальчиков и прилежное образование девочки к будущим ее обязанностям хозяйки и матери семейства? Это все педантские бредни: ваша же цель состоит единственно в том, чтобы мальчика, как можно ранее, нарядить в офи-церский мундир, а девочку, как можно скорее, вывозить на бал. — Два таковых поколения, и чего ожидать? — Того, что мы часто видим: рус-ских не русских.