Читать «Письма из Москвы в Нижний Новгород» онлайн - страница 47

Предводимая беспристрастием, очищенным вкусом, учением не поверхностным, а глубоким, она не только что не легка, но едва ли уступает в трудности и самому искусству. — Душевно желаю, чтобы такая критика возникла у нас как можно скорее, чтобы журналисты не трепетали от одного имени ее; чтобы писатели и художники видели в ней справедливую оценку своим дарованиям и чтобы актеры не сердились на нее, когда беспристрастный судья посоветует им словами Шекспира не пилить воздуха руками.³

По всему кажется мне, что нынешние французы почитают критику очень легкою, от чего происходит, что и самое искусство их сделалось очень нетрудным: стоит разложить перед собою бумагу, обмакнуть перо в чернила и писать все, что взбредет на ум, — и выйдет то, что по большей части пишут нынешние французы. От того теперь у них хотя стонут день и ночь типографские станки, хотя полки в Парижских книжных лавках ломятся от тяжести печатного товара, хотя стихи и проза сыплются градом, а книги — давно нет ни одной.

Взглянем же на росписи наших Глазуновых⁴ и признаемся с сожалением, что и у нас печатают очень много — переводов с французского. «Так надобно, — скажут мне, — чтобы сперва было у нас много собственного своего, а потом критика возникнет уже сама собою». — Нет! где столько печатают переводов с французского, как у нас, там критика становится уже необходимою не столько для оценки дарований у себя, как для обнаружения дурного вкуса в тех, которым единственно мы привыкли подражать.

Лессинг, один из величайших критиков, возник в Германии прежде еще, нежели образовалась истинная немецкая литература, и сколько он принес пользы отечественной словесности! А мы почти в том же положении, в котором находились немцы, когда Виланд начал писать и предрассудок Фридериха II противу своего языка⁵ действовал еще над многими умами. Но немцы, по крайней мере, всегда шли такою стезею, по которой рано или поздно должны были дойти до той степени совершенства, на которой теперь находятся: они всегда учились древним.

Мы же, напротив того, мало или вовсе не знакомы с настоящими подлинниками, приняли французский язык за классический, да хотя бы в нем держались одних мастерских произведений века Лудовика XIV, а то все без разбора принимаем, лишь бы оно было французское. От сего произошло то, что французы у нас одних до сих пор заменяют греков и римлян, а подлинниками нашими сделались французские переводы.

Поводом сих размышлений был попавшийся мне сегодня в руки французский перевод Клаудианова «Похищения Прозерпины».⁶ Мне вздумалось, друг мой, заметить в нем некоторые только места, по которым ты будешь уже в состоянии судить, какой мы получим драгоценный подарок, если кому-нибудь вздумается перевести Клаудиана с французского языка. — Вот заглавие книги:

Oeuvres complettes de Claudien, traduites en frangais pour la premiere fois, avec des notes Mythologiques, Historiques et le texte latin. — A Paris, chez A. S. Dugour et Durand, Libraires, rue et Hotel Serpente. Floreal, an XI

Такая вывеска обещает много; посмотрим: