Читать «Письма из Москвы в Нижний Новгород» онлайн - страница 32

Не стало моего благотворителя, и мне нельзя было оставаться в столице по причине дороговизны ее; я поехал искать себе пропитания по губернским городам. Прожил несколько времени в Калуге, Туле, в Рязани и в Тамбове; нигде мне не посчастливилось: платили мне мало, а требовали с меня много. В одном из сих городов рассердились на меня за то, что я начинаю учение рисованием глаз и носов: родители говорили, что благородным детям такою мелочью заниматься непристойно. В последнем месте пребывания моего случилося со мною еще хуже: я имел двух учениц, которых дарования обещали мне самые лестные успехи. Уже начинали они любить искусство, прилепляться к нему и видеть в рисунке более,

нежели бумагу и карандаш,

как на беду мою появился в городе при

ехавший из Москвы танцмейстер для цыганской пляски. Я прихожу к ученицам моим раз — говорят: дома нет. — В другой мне отказывают, а между тем я из передней слышу: За горами, за долами! — жги! говори! — топот ног. — Не утерпел я, вошел в залу... Бедные мои Настя и Груша! Прелестные идеалы Ивии и Психеи!5 Они немилосердно крив-

Ничего, сударыня. — Что? разве не прелестно? — Если говорить правду, сударыня, так нет. — А почему же? — Потому что я привык с малолетства заниматься прелестными аттитудами⁶ и знаю, что к чему идет: например, дочерям Вашим следовало бы подражать Грациям, а не Вакханкам,⁷ потому что благопристойность всегда неразлучна с Грациями. — Не знаю, поняла ли что матушка из моих слов, а кончилось тем, что дочерей с тех пор я в глаза не видал. — На другой день прислали

мне деньги за билеты, которые еще были у меня, поблагодарили и объ-
оставаться в городе сем, и я переехал сюда с своим семейством. — Но как в разоренной Москве учениц и учеников еще мало, а жить чем-ни

будь надобно, то и принялся я опять за свой резец и, ободренный удачною продажею некоторых портретов, возмечтал, что стоит мне только гравировать какие ни попало, и деньги будут сыпаться на меня дождем.

таком упоении обманчивой надежды я все, что ни оставалось денег у

меня, употребил на медные доски, на станки и на прочие потребности

художества моего; начал гравировать всех, день и ночь без отдыха, почти лишился глаз и... вы видели сами, чем кончились мои ожидания.