Читать «Письма из Москвы в Нижний Новгород» онлайн - страница 13

Говоря о благороднейшем, изящнейшем произведении ума человеческого, о трагедии, ты, друг мой, забыл сказать о родной сестре ее, не менее благородной и изящной, — о эпической поэме. Она, конечно, есть у французов, ибо они успели во всех родах поэзии: назови ее. — Ты молчишь! — не смеешь и назвать уродливой рапсодии, холодной в стихах декламации, которой Вольтер хотел присвоить честь эпопеи.¹³ Как же ты не постыдился сказать, что во всех родах словесности пальма первенства принадлежит французам? — Ты забыл — кого! — итальянцев, которым мы обязаны возрождением наук, письмен, художеств и вкуса ко всему изящному; ты забыл Данта, Ариоста, Тасса — трех исполинов, оставивших далеко позади себя всех новейших эпических поэтов, и которых нельзя сравнивать ни с кем, кроме как с учителями их и Вергилием! Положим, что творения эпических поэм по точному скажешь о «Освобожденном Иерусалиме»?

Омером анта и Ариоста нейдут в число определению имени сего — но что же ты

Не согласишься ли, что Тассо единственный поэт, который мо

жет стоять рядом с древними творцами эпопеи, и что поэма его, в рассуждении плана ее и хода, равняется с «Илиадою», по характерам же героев превосходит ^Энеиду». — Нельзя, конечно, не согласиться в том, что большую часть характеров Тассо занял от Омера и что во многих местах не только подражание, но даже перевод Вергилия: но кто же не подражал отцу эпической поэзии и преемнику славы его в Риме? — Что же иное делал Расин? Не переводил ли он целых стихов из «Энеиды»? — Сожалею о тебе, мой друг, если, поверя Буало, и ты видишь в «Освобожденном Иерусалиме» одну только мишуру;¹⁴ я нахожу в нем такое чистое золото, которому подобного нет и в самом Расине твоем.

О Мольере также не соглашаюсь с тобою, чтобы должно почитать его настоящим основателем истинной комедии; очистителем ее от кощунства — это правда, но и этого много. Что же касается до характеров, хода комедии и развязки, то он занял их отчасти у древних, отчасти у испанского театра. Кальдерон и Лопе де Вега были во многом его учителями; их действующие лица в руках Мольера приноровились к Парижским обычаям, перерядились во французское платье и сделались для французов оригинальными; нам же, русским, предпочтительно нравятся потому, что и мы приноровились к Парижским обычаям и перерядились во французское платье.

Если комедия есть живое в лицах представление господствующих нравов, то каждый народ должен иметь свою комедию, по той же самой причине, что каждой народ имеет свои собственные нравы и обычаи: своем представляет мы — французов; потому что мы по обычаям французы, и с такими французскими, т. е. нелепыми предрассудками, что не стыдимся называть пороком того, что составляет одно из главных достоинств в немцах и англичанах, что они не обезьяны, как мы.