Читать «Пикассо «Ловком кролике»»» онлайн - страница 24

ПИКАССО: Мне это знакомо. Я только что столкнулся с этим чувством.

ПОСЛАНЕЦ: Неплохое чувство.

ПИКАССО: Именно.

ПОСЛАНЕЦ: Думаю, не каждому дано это испытать.

ПИКАССО: Да, конечно, нет.

ПОСЛАНЕЦ: Трудно узнать, когда это происходит, когда все кончено.

ПИКАССО: Никому не говорите об этом. Пусть лучше думают, что вы знаете.

ПОСЛАНЕЦ: Да, сэр.

ПИКАССО: Не позволяйте никому думать, что мы не можем это узнать в действительности. Мы, как цыплята, что ковыляют гуськом через дорогу. Мы делаем это, но не знаем, почему и зачем.

ПОСЛАНЕЦ: Да, сэр.

ПИКАССО: И помните, в душе мы великие, потому что мы оригинальны.

ПОСЛАНЕЦ: Ну, это вы немного слукавили, мсье Пикассо. Считается, что мы оба испытали большое влияние негритянского искусства.

Звучит чарующая музыка. Потолок исчезает, являя взгляду звездное небо.

Пейзаж с овцами все еще виден нам. ЭЙНШТЕЙН вскакивает со стула, вглядывается.

ЭЙНШТЕЙН: Вы видите?

ПОСЛАНЕЦ: Крыша исчезла.

ЭЙНШТЕЙН: Зажигаются звезды.

ПИКАССО: Миллионы и миллионы звезд.

ЭЙНШТЕЙН: Мало насчитали.

ПОСЛАНЕЦ: Ночь. А я и не знал, что уже ночь. Знаете, путешествие такая вещь… Когда я прибыл сюда, то не знал, было это время обеда или ужина, или еще чего-нибудь. Я поправился на десять кило. Надеюсь сброшу их, когда буду возвращаться назад.

ПИКАССО: Интересно, в чем я буду, когда напишу это?

ПОСЛАНЕЦ: Я бы предпочел что-нибудь белое с широким ремнем на поясе (Чуть погодя). Вы видите?

ЭЙНШТЕЙН: Взрывающиеся звезды. Они пробивают атмосферу и сгорают белым пламенем.

ПИКАССО: Хотел бы я жить долго. Отставить длинный огненный след в небе…

ЭЙНШТЕЙН: От горизонта до горизонта.

ПОСЛАНЕЦ: Вот это да!

ПИКАССО: Такой яркий, что, если оглянуться назад, можно будет его увидеть прямо перед собой.

ЭЙНШТЕЙН: Мне нравится это…сохраненное зрение.

ПИКАССО: Мне тоже. Когда мне стукнет 80. Сохраненное зрение.

ПОСЛАНЕЦ: Мне тоже, хотя и не представляю, что вы имеете в виду.

ПИКАССО: Надеюсь, что я не умру молодым.

ЭЙНШТЕЙН: Я тоже. (ПОСЛАНЕЦ жадно глотает из стакана).

ПИКАССО (ПОСЛАНЦУ): Ты, что ли, умер?

ПОСЛАНЕЦ: Уже достаточно давно.

ЭЙНШТЕЙН: От чего?

ПОСЛАНЕЦ: Передозировка.

ПИКАССО: Ах, эти звезды. Настоящее чудо!

ЭЙНШТЕЙН: Совсем нет. Это обычное дело. Чудо случится, если, например, звезды сами по себе перестроят свой путь и напишут в небе наши имена. (Все трое с надеждой смотрят на небо).

ПИКАССО: Бог мой!

ЭЙНШТЕЙН: И впрямь чудо…

ПОСЛАНЕЦ: Как в Лас-Вегасе.

ПИКАССО: Вон, мое имя.

ЭЙНШТЕЙН: А вон, мое. И написано правильно.

ПИКАССО (ПОСЛАНЦУ): Что-то твоего не видно.

ПОСЛАНЕЦ: Оно там. Над вашими двумя и в три раза крупнее.

ПИКАССО: А…

ЭЙНШТЕЙН: Хм — м…

ПОСЛАНЕЦ: Привыкайте, джентльмены. Так уж это работает. (Пауза).

ПИКАССО: Я бы хотел иметь много времени, чтобы сделать много вещей.

ЭЙНШТЕЙН: Самое лучшее на свете — делать вещи.

ПИКАССО: Я хочу оставить мир, который покоится на красоте.

ЭЙНШТЕЙН: Я хочу вернуть назад на дерево яблоко Ньютона.

ПОСЛАНЕЦ: Я хочу завоевать их всех с помощью радио.

ПИКАССО: Я хочу, чтобы они познали тысячелетнюю нежность в женщине, расчесывающей свои волосы.

ЭЙНШТЕЙН: Я хочу, чтобы они приняли идею о распространении света до границ Вселенной.