Читать «Перечитывая Мастера. Заметки лингвиста на макинтоше» онлайн - страница 39

Глумление, издевка, высмеивание, передразнивание – любимые занятия бесов. И что такое бесовское наваждение, как не издевательство? Варьете с любимым жанром фокуса и его разоблачения пародируется, причем посредством материализации метафоры, выявляя вечные общечеловеческие пороки. Техника изменилась, а люди остались прежними. Посещение массовых зрелищ развлекательного характера в страстной четверг, называемый «чистым», во время которого верующие христиане готовятся к великому празднику Пасхи, само по себе характеризует публику. Неудивительно, что именно эта публика оказывается падкой на дьявольские соблазны. Тема «волшебных денег», актуализирующаяся в эпоху каждой деноминации и инфляции в нашей стране, была очень актуальной и для самого автора. Период, когда многочисленные нули на купюрах не давали никакой гарантии их покупательной способности, а вынужденный голод был суровой реальностью, очень хорошо были знакомы Михаилу Афанасьевичу. Люди предпочитали хранить сбережения в валюте и царских золотых червонцах, что отражено во сне Никанора Ивановича Босого. «Сдавайте валюту!» - лозунги первых десятилетий советской власти. Эффективность их можно не комментировать. Поэтому добровольно-принудительный характер сдачи валюты и ценностей, а попросту экспроприация или узаконенный грабеж пародируются во сне Н. И. Босого. Слишком уж подробный и идеологически выверенный сон, «сон»-гротеск, как его определяет Д. Спендель де Варда: «Председатель домового комитета Никанор Иванович выступает как актер и его позорят и унижают перед публикой воображаемого онирического театра. Весь фантастический материал представлен как рассказ в рассказе, где основной темой является коллективный суд, вызывающий в памяти образы Кафки и который дается писателем как спектакль, где подсудимые исполняют роли актеров» (Спендель де Варда 1988: 307). «Театр-тюрьма» - очень емкий образ, использующийся М. Булгаковым в рамках эстетики гротеска с целью обозначения размытости границ между «свободой» и «несвободой» в сталинскую эпоху. Образ конферансье, знающего все до подноготной о своих «артистах» и их родственниках и личных связях может ассоциироваться только с одним ведомством. Этот хорошо организованный и отрепетированный концерт, идеологически выверенный и реалистически достоверный, производит на Босого такое воздействие, что необходимым становится применение медицинских препаратов.

Институт экспроприации был идеологически обоснован советской властью как идеологический посыл борьбы с классово чуждыми элементами и реализация идеи равенства – «Все отобрать и поделить!». Классово чуждые элементы уже остались нищими, а деньги советской власти по-прежнему были очень нужны: страна вымирала от голода. Объектом «обработки» стали советские чиновники (Дунчиль, Босой), мелкие предприниматели (человек с бойцовскими гусями), родственники тех, кто уехал, что и представлено во сне Никанора Босого.