Читать «Парламент Её Величества» онлайн - страница 59

Запнувшись, Татищев упал навзничь, а убивцы немедленно подскочили к нему и с наслаждением принялись пинать его бренное тело, натужно кхекая и переговариваясь:

– Дай я его сам убью!

– Мне дай! Ну дайте пнуть-то разок!

– Погодь, я его кистенем…

– Успеешь еще…

Перекатываясь под ударами, Василий Никитич уже не надеялся остаться в живых, а жалел лишь, что умрет так нелепо – не на поле боя, не в постели и даже не на плахе – забьет его до смерти холопье отродье. От лютой обиды на жизнь действительный статский советник едва не зарыдал, но сдержался. Негоже это – потомку Рюрика рыдать перед татями!

– Эй, мужики, а вы че тут делаете? – донесся до ушей Татищева уверенный молодой басок, вселяя надежду.

– Пошел вон, щенок, а не то и тебе накатим, – лениво отозвался один из татей, останавливаясь на миг.

Василий Никитич, задыхавшийся от боли, воспрял было, но сник, поняв, что незнакомец один. Но того, судя по всему, численное превосходство татей не смутило.

– Толпой, да на одного, – насмешливо произнес басок. – Молодец, грят, супротив овец, а на молодца – да сам овца. Ну, кто тут самый смелый?

А дальше Василий Никитич услышал лишь аханье, удары, душераздирающие вопли и говорок: «Ах ты, паскуда… Ну-кась, не балуй… Ножичек, говорю, выкинь, а не то хуже будет… Щас вставлю его тебе в задницу, будешь кормой вилять, как портовая курва! Куда побег-то, тюлень мартовский?»

– Жив, барин? – поинтересовался басок, приблизившись к самому уху.

– М-м-м… – только и сумел ответить Татищев. Попытавшись открыть глаза, не преуспел – залиты кровью.

– Стонешь – значит, живой, – обрадованно сказал басок. – Ну-кась, давай сюда.

Взваливая Василия Никитича на плечо, отчего тот зашелся в протяжном стоне, незнакомец утешил:

– Ты стони, стони, барин, легше станет. Ниче, ребра до свадьбы заживут. Коли не до твоей, так до внучачьей. Куда нести-то?

Очнулся Василий Никитич уже в собственном доме, на полу. Вокруг него хлопотала малочисленная московская дворня – старый Аким и стряпуха Палашка, а басок лишь отдавал приказы:

– Сымай-сымай с него все… Исподнее тоже сымай, не красная девка, не высмотрим ничего. Воду тащи, обмыть его надобно…

Татищев хотел возмутиться – покойник он, что ли? – но не стал. Верно, тут уж что обмыть, что подмыть, без разницы. Зато – после ковша воды, вылитого на лицо, сумел-таки разглядеть спасителя – молодого мужика, если не парня, саженного роста, в простой одежде.

– Во, очухался! – радостно сказал парень. – Теперь можно и на постелю переносить. Нут-кась, потерпи, барин, а ты, дядька, показывай – куда нести.

Ухватив Василия Никитича на руки, словно не шестипудовую тушу, а хрупкую девицу, парень потащил действительного статского советника в спальню. Уложив хозяина на перину, заботливо взбитую Палашкой, задумчиво произнес:

– Лекаря бы надобно.