Читать «Парламент Её Величества» онлайн - страница 61

– На-кась, барин, выпей пока. Легче станет.

После чарочки и впрямь полегчало. Куда-то ушла боль в боках, да и тяжесть от висков отлегла. Спохватился, что до сих пор не спросил имя у парня.

– Тебя как звать-то, добрый молодец? Уж не Самсоном ли?

– Не, не Самсоном. Михайлом меня зовут. Михайло Васильич я.

– Ишь ты! – поразился Татищев. – Такой молодой, а уже и с отечеством? Лет-то, сколько тебе? Двадцать-то есть?

– Девятнадцать, – отчего-то засмущался парень. – А по отечеству, так довелось мне как-то кормщиком на артели быть. Отец женился, а мне народ надобно было на лов вести. Ну, с той поры так и звали, по отечеству. А тебя-то как зовут?

– Зовут меня Василием Никитичем, – отозвался хозяин. Подумав, добавил: – Действительный статский советник Татищев.

– Это навроде статского генерала? – уточнил Михайло. – Стало быть, ты не просто барин, а ваше превосходительство. Ежели по Табели о рангах, так чин четвертого класса выходит. Выше тебя, Василий Никитич, мало кто и есть-то. А Татищевы… – задумался парень, – они вроде бы потомки Рюрика, через князей Смоленских?

– Ишь ты, какой смышленый! – засмеялся Татищев. – Умен ты, Михайло Потапыч.

– Михайло Потапыч – он в лесу бродит, а я – Михайло Васильич, – насупился парень.

– Вот и я про то. Здоровый ты, как медведь. Это ж надо, шестерых уложил, да еще и с ножами! – восхитился Татищев.

– Да че тут такого? – смущенно пожал плечами Михаил, хотя было видно, что похвала была ему приятна. – Зимой-то в нашей деревне делать нечего, так ходим в Холмогоры, на кулачках биться. А бывало, что с иноземными матросами драться приводилось. Приказчики да купцы, они смирные, а вот матросня! Скушно им за два месяца плавания, так зелена вина да пива нажрутся и девок наших задирать начнут. Ну а парни архангелогородские да холмогорские им мозги вправляют. Испанцы да португальцы – те сразу за ножи хватаются, если что не по им. А англичане – те только вдвоем да втроем на одного лезут. Кишка у них тонка один на один. Немцы – те молодцы, правильно дерутся.

– И часто дрался?

– Да не, не люблю я это дело, – признался парень. Вздохнул: – Токмо иной раз без этого не обойтись. Ежели заорут в Холмогорах, мол, наших, куростровских бьют, – бежишь! Как тут не побежишь? Был как-то случай – дедка Пантелей, что третью зиму на печке лежал, помирать собирался, крик услыхал, костыль ухватил да драться кинулся. Версты две до Холмогор бежал, а потом еще две версты чужаков костылем лупил! Опосля этого и помирать передумал, женился на молодухе да еще и деток наделал!

– Точно, одни Самсоны кругом! А уж ты – целый Самсонище!

– Ну, не знаю, барин, – заскромничал Михайло. – Львов у нас не водится, пасть им рвать не обучен. Да и ты, барин, тож молодец. Ты ж шпажонкой-то своей одному татю плечо распорол, а второму морду расквасил. Был бы клинок подлиннее, так и сам бы управился.

Похвала парня, оценившего его сопротивление (более чем скромное, по мнению самого Василия Никитича), была приятна. Подумалось – а ведь, не начни отбиваться, прирезали б али кистенем забили. А тут, верно, осерчали да решили душу отвести!