Читать «Парадигма» онлайн - страница 312

Приходится биться. Острие копья вонзилось в глаз врагу; тот сразу осел, точно тряпичная кукла, из рук выпало оружие, но его место занял новый пустынник. И всё по новой: замах, удар, блокирование щитом, замах, удар… Выматывающая рутина.

— Держать строй, сукины дети! — заорал капитан, наравне с остальными прогрызающий себе путь в человеческом море. — Напирайте, напирайте, напирайте!

И они в едином порыве шагают вперед, отталкивая противника назад. А затем еще раз — и еще. От натуги их кости готовы вот-вот сломаться, а от страшного давления всё темнеет перед глазами. Однако продолжают сражаться. Их мозги засыпают, на помощь приходят животные инстинкты. Бить. Рвать. Кусать. Крушить.

Кровь льется рекой. Мечи, ножи, копья, серпы вспарывают глотки, пронзают лица, отрезают руки и ноги. От страшных воплей рвутся барабанные перепонки. У кого-то разорвана щека, лоскуты кожи висят склизкими червями, в крови блестят осколки зубов; кому-то копьем пробили кирасу и теперь выпавшие кишки болтаются между ног; кто-то пятится к своим, пытаясь остановить хлещущий алый поток из обезображенного израненного плеча.

Хен поет вместе со своей фалангой боевую песнь геткормейцев, и строй врагов постепенно отступает, продавливается под их натиском. Это придает еще больше уверенности, до того онемевшие мышцы наливаются силой, копье пронзает сразу нескольких пустынников, а потому приходится отпустить древко и вытащить короткий меч. Под ногами пружинят мертвые тела. Хрустят кости, сандалии чавкают.

Битва кипит. В какой-то момент приходит четкое осознание — враги вовсе не люди. Их кожу пятнают зигзаги татуировок, лица словно собраны из множества мелких частей; их густые бороды топорщатся в разные стороны, точно вздыбленная шерсть диких котов; глаза мутные, водянистые. Настоящие демоны. Чудовища, сошедшие из древних фресок. Пусть они внешне похожи на людей, пусть ходят на двух ногах, пусть носят такие же доспехи, но им не обмануть истинного геткормейца.

— Строй! — донесся крик тунолар-капитана. — Бороться до конца!

От страшной жажды пересохло в горле, язык, как наждак, царапается о верхнее нёбо. Все богатства мира за глоток воды. Но остановиться — значит умереть. Блок щитом, от которого остались практически одни щепки; от удара пустынника кисть отдается болезненными уколами, теперь уже его черед замахиваться мечом… Лицо жжет чужая кровь, стекает струйками по щекам, повисает каплями на подбородке. Лезет в глаза, мир окрашивается в ало-черные тона.

Хен засмеялся. Переполняющая его эйфория делает меч легким, прогоняет усталость, наполняет силой. И пустынники проседают, строй тунолар-пехотинцев пронзает их, точно раскаленный нож масло. Победоносный клич оглашает поле брани.

И именно в этот момент левый бок пронзило острой болью. Хен прикрылся щитом, опустил голову, пытаясь понять, что произошло. Чуть ниже под грудью на кирасе топорщится рваными краями дыра, из которой хлещет кровь.

Один из геткормейцев в горячке битвы случайно задел его копьем! Едва удалось подавить желание проткнуть тупого ублюдка. Все мысли сосредоточились на ране, закружились голодным вороньем. Пульсация в левом боку отозвалась болью в теле.