Читать «Паоло Монелли» онлайн - страница 11

^IXМаттеотти, Джакомо (1885-1924) - депутат-социалист итальянского парламента, после многочисленных выступлений с разоблачениями режима был похищен и убит фашистами.

Итак, отец отвез его в колледж Салезианцев в Фаэнцу.

- Было уже около двух пополудни, когда мы постучали в дверь колледжа. Нам открыли. Меня представили цензору, который оглядел меня и сказал: ‘Должно быть, живой мальчишка’. Потом отец обнял меня и уехал. Он тоже был очень взволнован. Когда я услышал звук закрывающейся за отцом огромной двери, я заплакал.

Его провели во двор, где играли мальчишки, было время рекреации. Он забился в угол и, набычившись, стал следить оттуда за однокашниками.

Дисциплина в этом религиозном учебном заведении была невыносимой, мальчик ненавидел сынков богачей, у которых был лучший уход и лучшая кормежка, ненавидел воспитателей и учителей, особенно своего наставника, сорокалетнего человека, чей визгливый смех внушал ему животный страх. Он был нелюдим и диковат, всегда со злобной гримасой на лице, которая сразу отбивала у товарищей желание подружиться с ним: уже тогда, как вспоминает один из них, у него был высокомерный вид с откинутой назад головой, выпяченным подбородком и жестким взглядом. Он обращается к однокашникам на «вы», как это делают крестьяне Романьи, которые говорят «вы» даже между мужем и женой. Только одному мальчишке по имени Пири ди Фет, попросту Пьерино, удается подружиться с ним из-за своей привычки рассказывать сплетни и анекдоты и, поскольку он хвастался, что у него крепкая голова, Бенито часто развлекался, разбивая кирпич о его чердак. Два мальчугана договорились, что тот, кто добьется успеха в жизни, поможет другому. Став главой правительства, Муссолини назначил другу субсидию и помог получить место служителя при источниках Святого Христофора в Фаэнце.

Однажды смеявшийся визгливым смехом учитель накинулся на мальчика с побоями, мальчик запустил в учителя чернильницей. Последовало наказание: лишение прогулок и физических упражнений, а также питания за общим столом. Много раз он безуспешно пытается сбежать из колледжа. Долгие религиозные службы, жесткая дисциплина, наставления воспитателей раздражают и беспокоят его, доводят до того, что он представляет себя в мире грешников и извращенцев, полном непорядочных людей, в котором ему предстоит погибнуть. Однажды вечером он идет на исповедь, чтобы приблизить на день первое причастие, тщательно исследовав свою совесть, решает обманно пойти на увеличение своих грехов, он перечисляет исповеднику большое количество проступков, которых не совершал и не имел даже в мыслях. Уже к концу второго года обучения у Салезианцев он подрался с товарищем, достал из кармана перочинный нож и нанес тому несколько ударов. Его хотели сразу выгнать, этот темперамент, сказали наставники, «не склонился перед салезианской дисциплиной». Однако разрешают мальчику закончить учебный год. В родном Предаппио он берет у учителя, друга отца, частные уроки для подготовки к экзаменам об окончании начальной школы. После безуспешного обращения к префекту Форли родители с большим трудом (в обращении мать призывает не лишать двенадцатилетнего мальчика, из которого «по словам учителей, может кое-что выйти», возможности учиться), устраивают его в колледж Джошуа Кардуччи в Форлимпополи, которым руководил брат поэта, Вильфред Кардуччи. Мальчика берут на пансион в техническую школу. Но и здесь та же история: его часто выгоняют с уроков, пока не отчисляют вовсе за участие в другой поножовщине: однажды январским утром, разозлившись на однокашника за то, что тот посадил ему пятно в тетрадь, он хватает перочинный ножик и вонзает его в бедро товарища. Следует исключение из пансиона, но мальчик продолжает посещать школу уже как приходящий ученик, поселившись у проживающей в Форлимпополи старушки по прозвищу «Хромоногая простушка». Старуха жаловалась, что у нее никогда не было такого драчливого и нелюдимого постояльца. Учению он отдает немного времени, из класса в класс переходит только после переэкзаменовки, увлекается музыкой, играет в школьном оркестре на большой трубе. И пока отец изображает из себя народного вожака-интернационалиста, пишет неистовые статьи в газеты и собирает товарищей по идее на сельские праздники, сын-школьник все еще охвачен детскими чувствами любви к родине, однажды, когда школьный учитель вспоминает погибших при Адуа^X итальянских солдат, мальчик перебивает его криком: «Мы отомстим за погибших!». Два года спустя, читая в газетах хронику Греко-турецкой войны, он подумывает пойти на войну добровольцем.