Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 200

Всякий раз, возвращаясь, заходил Николай к Михаилу Львовичу. Тот, не скупясь, отсыпал ему деньги и, раздув ноздри, говорил одно и то же:

— Ищи! Найдешь — озолочу.

* * *

В тот год, когда Михаила Львовича отпустили «на поруки» и он понемногу, приходил в себя в глуши брянских лесов, в дарованной ему вотчине, на небосводе московской ратной славы зажглась новая большая звезда. Сияла она молодому удальцу, красавцу и всеобщему любимцу — князю Ивану Федоровичу Оболенскому-Телепневу-Овчине.

Ранней осенью 1527 года в Москве снова гудели набатные колокола и шли на берег Оки пешие да конные рати, чтобы остановить сорокатысячную орду крымского хана Ислам-Гирея.

Однако на этот раз русские не стали ждать, пока крымцы перейдут реку, сами скрытно переправились на южный берег и, внезапно ударив по ордынским силам, повернули татар вспять. В этой битве первым храбрецом среди государевых воевод оказался князь Овчина.

Именно после того как полки Овчины победителями вернулись в столицу и десятки тысяч горожан увидели молодого красавца во главе осиянной славою рати, по Москве пополз слух, что князь Иван и молодая великая княгиня давненько уже строят козни за спиной старого государя. Правда, впервой об этом начали поговаривать сразу же после свадьбы великого князя, но пересуды эти не выходили из стен боярских хором. Теперь многие досужие умы перемывали косточки двум самым красивым и знатным особам, нимало не беспокоясь, а правда ли это?

Николай не видел торжественного въезда Овчины в Москву, он рыскал тогда в Пафнутьевом — Боровском монастыре, но когда вскоре вернулся, чтобы перезимовать дома, и до него дошли такие же сплетни. Но что было до того Николаю?

На третий год замыслил Волчонок добраться до Новгорода и Пскова. Богатые и знаменитые монастыри стояли окрест этих городов: Духов, Троицкий, Юрьев, Елизаров, Печерский и немало иных — помельче.

Когда добрался Николай до Новгорода, услышал весть — государь послал войска на Казань.

Новгородцы только этим и жили, в поход ушли и их полки, во челе которых встал новгородский наместник князь Михаил Васильевич Горбатый. И хотя шел уже второй месяц, как оставили новгородцы свои дома, с волжских берегов никаких вестей не приходило.

Николай за десять дней обошел новгородские святыни: ни в Духовом, ни в Юрьевом, ни в Троице — никто никогда монаха о двух бородавках на лбу не видывал.

Побрел Волчонок ко Пскову, но и там ждала неудача. Все более отчаиваясь и утешаясь лишь тем, что Михаил Львович мытарства щедро оплатит, а паче того тем, что надобно это совершить для пользы дела, задуманного ими с Флегонтом Васильевичем, двинулся Николай в знаменитую Печерскую обитель.

Множество богомольцев приходило в Печеры, и все они верили в чудодейственность местных святынь. Случалось ведь, на глазах у всех поправлялись от застарелых, долголетних недугов. Случалось, на глазах у всех помирали. Но и в том и в другом случае боголюбивые паломники и братия говорили: люди сии угодны Господу. А с Николаем произошло противоположное: в первый же день, по дороге к обители, напали на путника прежестокие корчи, — ни согнуться, ни разогнуться. Будто длинным шилом кололи в поясницу. «Не собрать теперь костей, — подумал он, — если боголюбивые узнают, что именно сегодня напала на меня хворь. Изобьют камнями да объявят слугой нечистого». И Николай сделал вид, что от этого злого недуга пришел он сюда исцеляться. Как и другие, ставил свечи пред ликами угодников, вдыхал чудодейственный воздух в пещерной церкви Успения Богородицы, пил святую воду — корчи не проходили.