Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 198

Владимир Николаевич Балязин

Заемщик божился великой божбой и клялся страшными клятвами, что не только все в срок вернет, но и резы выплатит, не торгуясь, без всякой хитрости.

— В копнах — не сено, в долгах — не деньги, — снова вздыхал ростовщик и в конце концов, ободрав заемщика, что липку, получал сердечную благодарность.

Николай смотрел на все это, слушал внимательно, исподволь интересуясь, не всплывет ли каким-либо образом имя Егорки Меченого. Однако ни от собратьев ростовщика по ремеслу, ни от просителей, обошедших до появления у Прожора уже не одного лихоимца, Николай так и не услышал даже намека на существование в Москве бывшего холопа Глинского.

Перезнакомившись чуть ли не со всеми московскими мироедами, а через них и с ростовщиками иных русских городов, Николай решил, что, наверное, и он, и Флегонт Васильевич ошиблись, определив Егорку в разбойничью артель мздоимцев. И однажды, когда Николай поделился сомнениями с государевым дьяком, тот сказал:

— Стало быть, в каком-либо монастыре прячется Егорий Победоносец. Боится нос на волю высунуть. Знает, что у князюшки его руки длинные: откуда захочет, оттуда и достанет. Ждет, поди, пока весть до него дойдет, преставился-де Михаил Львович — тогда и выйдет. Да нам того часа ждать недосуг, стало быть, поищем по монастырям.

Стояла зима. Правда, незримо близилась она к исходу, но все еще гуляли меж сугробами метели, и немного было из того проку, что прибавился день, — выходить за порог никакого желания не было. И хотя прозвали люди нынешний месяц «февраль — широкие дороги», не манили эти дороги, советовали дождаться весны.

В самом конце месяца, 28-го числа, Михаила Львовича отпустили на волю. Однако, прежде чем отпустить, взял Василий Иванович крестоцеловальную запись у сорока семи бояр и детей боярских, поручившихся за Михаила Львовича пятью тысячами рублей. И если бы Глинский сбежал в Литву, то деньги эти были бы с них взысканы в государеву казну.

Михаил Львович сразу же уехал в свою вотчину — Старо дуб, стоявший у самого литовского рубежа, в глубине брянских лесов. Не боялся Василий Иванович поселить своего нового родственника рядом с Литвой: залог положен столь велик, что сбеги Глинский еще раз — Василий Иванович внакладе бы не остался.

И бунтовать в новых местах некого. Соседями Глинского были князья ряполовские, палицкие, пожарские, ромодановские, ковровы — в ту пору еще не вошедшие в силу, в Москве малоизвестные.

— Что же делать будем, Флегонт Васильевич? — спросил Николай государева дьяка. — В России-то монастырей, почитай, сотни полторы. Разве мне их все обойти?