Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 186
Владимир Николаевич Балязин
Через десять дней вода начала спадать, и к этому же времени путники добрались до Вязьмы. После недолгого отдыха, получив телеги, тронулись к Москве.
Дела семейные и государственные
26 апреля 1526 года цесарские послы увидели Москву. На взгорке, справа от дороги, на изукрашенных богатыми сбруями и попонами лошадях восседали нарядно одетые всадники. Впереди прочих выделялся седобородый всадник на белом аргамаке, показавшийся послам знакомым.
Цесарцы вышли из кареты, кою, по велению Василия Ивановича, получили они в Можайске, и пересели в виду встречавших их московских вельмож на коней верхами.
Подъехав совсем близко, и Герберштейн, и Нугарола узнали в белобородом почтенном старце доброго «своего попутчика дьяка Семена Борисовича Трофимова. От этого послы почувствовали радость доброго предзнаменования и, не чинясь, первыми слезли с коней. Увидев это, и дьяк Семен медленно слез с коня и степенно пошел немцам навстречу.
Поклонившись друг другу, старые знакомые разговорились о здоровье государей, о собственном здоровье, о тяготах проделанного ими пути.
Затем дьяк Трофимов перешел в карету к цесарам, и многолюдный пестрый кортеж двинулся в город.
Цесарских послов разместили в доме дьяка. Здесь они перешли на попечение его многочисленных слуг, а Николая определили с дороги отдыхать, ожидая, когда его призовут, буде понадобится за каким делом.
Однако отдыхал он всего одну ночь. Утром в отведенную ему горенку пожаловал некий человек. Перекрестившись на пустой угол, сказал гнусаво, еле понятно:
— Флегонт Васильевич велит пожаловать к нему, не мешкая.
И, не дождавшись ответа, пропал за дверью — будто его и не было.
Когда Николай переступил порог избы, он застал дьяка одиноко сидящим в красном углу под иконой Егора Победоносца. Флегонт Васильевич сидел, подперев щеку рукой, и, увидев Николая, не встал и не улыбнулся, как бывало прежде, а только чуть кивнул и повел рукой обочь себя: садись, мол.
Николай поздоровался и сел, куда указали.
Так и сидели они недолгое время молча, с интересом разглядывая друг друга. За двенадцать лет, прошедших со времени их последней встречи, Флегонт Васильевич сильно поседел и ссутулился. Однако не эту перемену заметил Николай прежде всего — совсем иными стали глаза государева дьяка: не было в них прежней чистоты и радости, а лишь усталость и затаенная боль, и, наверное, от этого более всего казался Флегонт Васильевич старым и согбенным.
Флегонт Васильевич тоже отметил, что Николай во многом переменился: стал шире в плечах, посуровел лицом, борода хоть и невелика, но подстрижена аккуратно и густа в меру, словом, все честь по чести.
— Ну, гостенек дорогой, — тихо проронил Флегонт Васильевич, — помиловал Господь, довелось свидеться. А ведь много воды за двенадцать-то лет утекло. Да и одной ли воды?