Читать «Охотник за тронами» онлайн - страница 171

Василий Васильевич узнал Николая тотчас же, однако для уверенности все-таки спросил:

— Не ты ли, молодец, государю литовские привилеи приносил?

— Я, боярин, — ответил Николай и поклонился.

— А жалованную грамоту не ты ли в Смоленск носил?

— Я, боярин.

— Вот оно что, — проговорил Шуйский и долго смотрел Николаю в глаза, как-то странно, не то с жалостью, не то с удивлением.

— Так ты, стало быть, от князя Михаила убег? — спросил Шуйский.

— Пошто убег, боярин? Я — вольный человек. Не захотел я с князем в Литву уходить: за морем веселье, да чужое, а у нас горе, да свое.

— А ведомо ли тебе, что князь Михаил, в Смоленск с государевыми грамотами тебя посылая, стражу литовскую о том упредил? — вдруг быстро спросил Шуйский.

— Чего-то я не пойму, о чем ты, боярин? — спросил Николай, растерявшись.

— А вот о том самом.

Николай вспомнил, как глядел на него Глинский перед тем, как идти ему в Смоленск. Как никто не откликнулся на его мяуканье у бойницы Лучинской башни. Как нежданно-негаданно сменили пушкарей Пивова, поставив жолнеров толстого Яна.

— А отколь сие тебе, боярин, ведомо? — спросил Николай.

— Не по чину вопрос, но тебе отвечу: Юрий Андреевич Сологуб перед казнью рассказал, а нам о том верные люди довели.

— Стало быть, продал меня литовцам Михаил Львович, — почти шепотом проговорил Волчонок, — и на том Бог ему судья.

— А как надумал он в Литву бежать? — спросил. Шуйский, уставившись Николаю прямо в глаза — ни дать ни взять Флегонт Васильевич.

— Как надумал, того, боярин, не ведаю. Однако ж тебе, ближнему государеву человеку, скажу. Звал меня Михаил Львович в собою в Литву. И я о том его умышлении воеводе Михаилу Ивановичу Булгакову немедля довел.

— А Булгаков, тому не поверив, — прервал Николая Шуйский, — велел тебе у него остаться.

— Верно, боярин, велел, — дивясь всеконечной осведомленности наместника, подтвердил Волчонок.

— А сам, опасаясь, что вдруг да и правду ты ему сказал, послал на Днепровскую дорогу своих людей, и те люди Глинского взяли. Стало быть, ты ныне с господином своим квит: один раз он тебя литовцам продал, один раз ты его нам.

Николай вспыхнул:

— О том, как меня князь Михаил Львович изменным воровским обычаем литовцам головой выдал, впервой от тебя, боярин, услышал. И когда я о предательстве князя Булгакову доводил, то не квитался с Михайлой Львовичем, а службу свою сполнял, как по совести ее разумел.

Шуйский ухмыльнулся лукаво:

— Сердца на меня не держи, казак. То добро, что многие малые люди о государстве усердно радеют. И ежели бы ты о том не довел, еще б один добрый человек дело тайное сполнил. — И добавил нетерпеливо: — Иди, Николай.

По всему было видно — не до него теперь Шуйскому.

Глинского провезли мимо Смоленска, ибо неизвестно было, как встретят его смоляне. В Вязьме при многотысячном стечении народа на высоком помосте, построенном специально для того на площади перед собором, палачи ждали его, чтобы оковать цепями. Михаил Львович стряхнул с плеча руку стражника, подведшего его к помосту, и быстро взошел на эшафот, твердо сжав губы. Еще в дороге пленник решил молча перенести все, что ни сделали бы с ним заплечных дел мастера.