Читать «Осень нелюбви» онлайн - страница 61

Вниз по Андреевскому спуску расположились палатки с сувенирами и магнитами для туристов, значками эпохи Советского Союза. Вдоль всей улицы на стенах домов и на заборах висели десятки, а, может, и сотни картин на продажу. Городские церкви, утопающие в зеленой листве, натюрморты с алыми маками, яркая абстракция, таинственный зыбкий космос. Творческий Киев вышел сюда показать гостям свое Божье дарование. Смотрите, говорил он, как я щедр и богат, как я встречаю приезжих, как много в недрах моих самобытных талантов. Рядом на раскладных стульчиках, щурясь от мягкого осеннего солнца, сидели продавцы этих сокровищ. Все они были очень колоритные: старый художник в узких джинсах и малиновом берете, полная женщина в восточных шароварах и высокой цветастой чалме, продавцы стимпанковских украшений в дредах; торговец советскими радиоприемниками и телефонами с буденовкой на голове. Мы медленно шли между ними, наслаждаясь хорошей погодой, живописью и тем, что не нужно о чем-то думать, не нужно спешить или поддерживать беседу. Мы подошли к прилавку с советскими значками и открытками. Открыток было очень много, продавщица сложила их в картонные коробки из-под обуви. Они торчали оттуда стопками и подглядывали за прохожими глазами Ленина и Гагарина, краснощекого Деда Мороза и глазницами старинных дворцов. Мы долго копались в них, я уронила несколько открыток, их подхватил ветер, и мы со смехом и извинениями некоторое время носились, подхватывая их с брусчатки. Анька купила мне в подарок копию фотографии Булгакова 1928 года. Черно-белый Михаил Афанасьевич, серьезный и в шляпе, смотрел мне в глаза и мягко говорил: «Сударыня, счастье — как здоровье: когда оно налицо, его не замечаешь. Но когда пройдут годы — как вспоминаешь о счастье, о, как вспоминаешь!» А потом фотография подмигнула мне и улыбнулась. Что он хотел сказать? На что намекал мне? Неужели я, как тот дряхлый старик, который вечно ищет свои очки, а они у него на носу?

— Ань, — сказала я, — как же все-таки хорошо!

— Ага! — Анька расслабленно-блаженно улыбнулась. — Даш, ты по-прежнему не куришь?

— Неа.

— Я тоже, — кивнула она.

Мы шли по брусчатке вниз, обдуваемые мягким ветерком, ловя последние теплые лучи октябрьского солнца в просветах между домами, на наши ботинки осела легкая пыль, пыль веков, — и мы были усталые, но счастливые.

— Купим сигареток?

— Да!

Мы подошли к киоску.

— Ань, какие? — спросила я ее.

— Не знаю, тоненькие, может, Вог?

— Дайте, пожалуйста, Вог.

Продавщица спросила меня, какие именно.

— Не знаю, — пожала я плечами. — Давайте вот эти, красненькие, — показала я пальцем.