Читать «Осень Европы» онлайн - страница 13

Последние разборки касались смены ширины колеи руководством Гинденбергской железной дороги. В ответ Польша ввела эмбарго на почтовые отправления в Силезское государство.

Все считали, что в конце концов ситуация устаканится. До тех пор полякам, желающим посетить Гинденберг, приходилось платить тысячи злотых и ждать визу шесть месяцев, а гинденбергцы, желающие посетить Польшу, обнаруживали, что одна Г-марка стоила около четырех грошей; польские поезда не могли пересекать Гинденберг по пути в Познань и к границе Великой Германии, а доставка почты в Гинденберг находилась в состоянии хаоса.

Пока поляки ссорились с гинденбергцами, кабели передачи данных и телефонные линии либо прослушивались, либо перерезались, а все частоты радио, телевидения и спутников глушились. Никто в Польше в пяти километрах от границы не мог посмотреть телевизор или воспользоваться вайфаем.

Руди казалось, что все это нелепо, но очень по-польски. Есть старая поговорка, что поляки несчастливы, пока им не будут говорить, что делать. Руди замечал, что на самом деле счастье полякам доставляло слушать, что им говорят, а потом делать ровно наоборот.

* * *

Банхоф-Бреслау был полон света – колоссальный клин из стекла и трубчатой стали, вставленный в сердце старого польско-германского города. Он был поразительно чистым. Руди слышал даже эхо собственных шагов по мраморному полу, пока шел от платформы к главному входу. Сразу за автоматическими дверями он остановился и широко раскрыл глаза.

Не один вокзал – весь город был полон света.

Хотя Великая Германия давно отказалась от конституционных притязаний на земли Западной Польши, все, в общем, понимали: Берлин действительно рад, что этнические силезцы наконец обрели свой дом. Великая Германия была уже не такой великой, как прежде, распадалась на всё более мелкие и анархические автономные регионы, так что перспектива расширения немецкого влияния на восток казалась весьма привлекательной. Настолько, что в Гинденбергский национальный банк нашла дорогу довольно большая сумма Д-марок, и гинденбергцы воспользовались ими, чтобы стереть все следы польского Вроцлава и начать заново.

Потому Бреслау – и Ополе, и бóльшая часть земель между ними – сильно напоминал Берлин: огромная масса офисных и жилых зданий вперемежку с остатками прусской архитектуры, пережившей две мировых войны, пятьдесят лет коммунистической оккупации и шесть десятилетий польской администрации. По дороге перед вокзалом мельтешили машины и автобусы, а через дорогу высился сияющий монолит «Марриотта». Руди подумалось, что одно это уже говорит о многом: когда приходят гостиничные сети, более-менее понятно, что полития останется надолго.

Вдоль вокзала выстроилась шеренга такси BMW. Руди сел в одно из них, назвал водителю отель, где забронировал номер на ночь, и машина тихо умчала его прочь.