Читать «Облачный Храм» онлайн - страница 3

Это они на родину из эвакуации собирались, однако. С трудового фронта.

  

      На пароходе, что много дней подряд идёт вверх по Амуру, палуба скользкая и вся в угольной крошке; девочку, чтобы выглядела чистой, приходится по нескольку раз на дню переодевать - резва, непоседлива и неуклюжа. Шлёпнется - не заплачет, только "ох" скажет. Поднимется, коленку потрёт и бежит себе дальше.

   В поезде семья устраивается в купейном вагоне: мобилизованный отец, уволенная с почётом мама, мамины матушка с папой. Едут прямиком в град Москву, столицу нашей Родины, которой стукнуло восемь сотен лет и где лет этак восемь назад окоренились многие приволжские родичи бабушки. Весело едут: отпускной полковник играет с ребенком, расспрашивает, нянькается вовсю. Травит остальным байки.

   В поезде произошёл первый в жизни девочки непонятный случай. На остановках народ бросался за покупками, поездные двери - разумеется, не той системы, что называется "осторожно-мы-закрываемся", с внутренней пневматикой в две атмосферы, - были приоткрыты. Никто не заметил, что отважное дитя, перекинувшись через дедово плечо, зацепилось пальчиками за тяжелый стальной край. Но когда один из курильщиков зачем-то потянул створку на себя, дед мгновенно вложил в узкую щель свободную от ребенка руку.

   - Ценой своего увечья девчонке пальцы спас, - ворчливо заметил отставной военфельдшер, бинтуя дедову руку. - Отрубило бы, как гильотиной, - и привет.

   - Не обязательно, - ответил дед, слегка морщась. - Говорят, до двух лет конечности регенерируют почти как у ящериц. Келоидные ткани. Не слыхали ничего подобного?

   Врач воззрился на деда, как на сумасшедшего. Однако сошло - списали на боль и прочие переживания.

   Что сам дед хотел после гимназии выучиться на врача (семнадцатый год, попал в стык времен), да не позволили поповичу из бывших, - мало кто знал.

   Московские родичи устроились в столице основательно: сначала наши дальневосточники гостят у одних, потом у других. Одна квартира напротив МИДа, другая на Плющихе; огромные коммуналки с одним небольшим семейством в придачу, похожие на купол потолки с лепниной, мусоропровод на кухне, ванна в рост человека. Буфет, похожий на знаменитый Нотр-Дам-де-Пари, с двумя башенками над резным дубовым корпусом. Один такой у смоленской тети Вали, другой, попроще, у плющихинской тети Тани. Впоследствии экскурсия к родне становится для девочки лучшим приключением: чистая, вкусно накормленная, Танюшка-меньшая сразу же садится в укромный угол с любой хозяйской книгой в руках и - не слышно, не видно. На редкость спокойный и беспроблемный ребенок...

   Почти по Аспергеру.

   Но так будет лет через пять. Пока семейство Мудрых-Троицких торопится вить гнездо в тех местах, где нет ограничений на прописку.

   В Подмосковье семейство почти сразу купило четвертушку дома - дед подкопил длинного дальневосточного рубля столько, что и грабительский обмен по схеме "один к десяти" не вполне этот рубль подкосил. Дом стоял рядом с изумительным сосновым бором: когда десятилетия через два он оказался всего-навсего лесопарком, ореол слегка померк. На другой стороне улицы, в лесу, не было никаких строений, кроме узкой шкатулки детского туберкулёзного санатория - один этаж, широкие "венецианские" (поселковая терминология) окна, в них по вечерам рыжие огоньки ламп. Поначалу девочка завидовала этим детям, пока не объяснили.