Читать «О Пушкине» онлайн - страница 9

Везде со мной, неутомима,

Мне муза пела, пела вновь

(Amorem canat aetas prima)*

Все про любовь да про любовь.

{* Пусть юность поет о любви (лат.).}

Здесь третий стих -- изменение того проперциева стиха, который послужил эпиграфом к первой книге стихов, изданной в 1826 г.: "Aetas prima canat amorem, extrema tumultus" {Пусть юность поет о любви, а старость -- о бурях (лат.).}.}.

Четвертая и пятая строфы содержат вполне отчетливые намеки, и наш чертеж расширяется. Излагая историю явлений Музы, Пушкин продолжает:

Но рок мне бросил взоры гнева

И в даль занес... она за мной.

Как часто ласковая дева

Мне услаждала путь немой

Волшебством тайного рассказа!

Как часто по скалам Кавказа

Она Ленорой, при луне,

Со мной скакала на коне!..

Здесь Пушкин вспоминает явление Музы -- вдохновительницы "Кавказского Пленника" (кружок 17), той, о которой в эпилоге этой поэмы он говорил:

Так Муза, легкий друг мечты,

К пределам Азии летала

И для венка себе срывала

Кавказа дикие цветы.

Ее пленял наряд суровый

Племен, возросших на войне,

И часто в сей одежде новой

Волшебница являлась мне;

Вокруг аулов опустелых

Она бродила по скалам -- и т.д.

Заметим, что в стихах:

Как часто ласковая дева

Мне услаждала путь немой

Волшебством тайного рассказа!

Как часто по скалам Кавказа... --

есть рифменная и лексическая связь с обращением к Кюхельбекеру в "19 октября 1825 г.":

Приди: огнем волшебного рассказа

Сердечные преданья оживи;

Поговорим о бурных днях Кавказа...

Таким образом, кружок 18 ("19 октября 1825 г.") соединяется с 17 и 15 темою Кавказ -- Кюхельбекер. Далее в "Евгении Онегине" читаем:

Как часто по брегам Тавриды

Она меня во мгле ночной

Водила слушать шум морской,

Немолчный шепот Нереиды,

Глубокий, вечный хор валов,

Хвалебный гимн Отцу миров.

Тут Муза вспоминается Пушкину как вдохновительница его крымских произведений -- прежде всего "Нереиды" (кружок 19), связь с которой закреплена и в повторении рифмы {Начало "Нереиды":

Среди зеленых волн, ласкающих Тавриду,

На утренней заре я видел Нереиду...}.

В намеке на "Нереиду" зашифровано очень много воспоминаний, поэтических и сердечных. Думая о Музе, сопутствовавшей ему при созерцании Нереиды, Пушкин не мог не вспомнить весь цикл таврических вдохновений и впечатлений. Намек на "Нереиду" содержит в себе также намек на "Редеет облаков..." (20), "Бахчисарайский Фонтан" (21), "Бурю" (22), на набросок "За нею по наклону гор..." (23), сделанный в 1822 году и затем переработанный в 33 строфу I главы того же "Евгения Онегина" (24).