Читать «О науке без звериной серьёзности» онлайн - страница 8

– Как же происходило ваше сближение?

– Я осторожно ходил по их следам, но долгое время никого не видел. Конечно, это не

значит, что волки не видели меня. Сначала нужно было, чтобы мой запах стал знаком им.

На это ушло четыре месяца. Я взял из дома пелёнки своих детей – сначала носил их на себе, а потом порвал на полосочки и разложил на тропинках.

– И как волки к ним отнеслись?

– Сначала обходили стороной. Потом стали сердиться и рвать их. Дальше – метить.

А затем привыкли. Тогда я начал выкладывать кусочки мяса прямо на тряпочки. Они подби-

рали и ели, а если были сытыми, закапывали где-то рядом. В общем, таким образом я смог

приучить волков к своему присутствию…

– А вы только взглядами с волками общались или их звукам подражали?

– Подражал: поскуливал, пофыркивал, выл с ними.

– Думаете, они вас понимали?

– Думаю, что да. У них есть вой, которым они обозначают своё присутствие для другой

семьи волков. Вся стая подходит к границе территории и начинает выть – это одна из форм

общения и защиты своей земли, дополнение к мочевым меткам. Вот однажды пришли мы с

волками с охоты, они начали выть. Я присоединился, и они ничуть не смутились.

– И вы ни разу не отлучались? Сколько лет вы жили в стае?

– Два года. Несколько раз я, конечно, ездил в город. Но буквально на день-два, чтобы

родных повидать. Иногда в лесу я до такой степени скучал по людям, что уходил к ручью и

начинал говорить сам с собой вслух, чтобы хоть так речь человеческую услышать. А когда я

насовсем покидал волков, они начали так ужасно выть – с интонациями, каких я раньше не

слышал. Это был душераздирающий, томящий звук – вой скучания…

При желании таких приключенческих сюжетов в науке можно найти немало – космо-

навты, геологи, географы… Даже скромным ботаникам приходится порой переходить линию

фронта.

Куда сложнее доносить до публики события, не выходящие за рамки тихих лабораторий.

Снова хватаю первый попавшийся пример. Есть такой проект – «Радиоастрон». Это космиче-

ская обсерватория, которая изучает Вселенную в радиодиапазоне, работая в связке с назем-

ными установками. Начали проектировать её ещё при Брежневе – в 1979 году. Запустили на

орбиту в 2011-м. Передаваемые ею данные обрабатывают и сегодня.

И вот представьте себя на месте разработчиков этого аппарата. Тридцать лет, то есть

больше половины активной жизни человека, вы занимаетесь некой штуковиной, которая то ли

взлетит, то ли не взлетит. Да, это очень нужная для науки обсерватория, она может наблюдать

Вселенную с уникальным разрешением, ей по силам заглянуть в чёрную дыру… Но тридцать

12

Г. В. Тарасевич. «О науке без звериной серьёзности»

лет ежедневной работы. И всё время мучительный вопрос: взлетит – не взлетит? Смогли бы

вы так жить и работать?

Увы, мало кто из учёных готов доводить свой личный опыт до общечеловеческих пра-

вил жизни. Среди немногих, кто это делает, – самый знаменитый из ныне живущих биоло-

гов, нобелевский лауреат Джеймс Уотсон. Фрагменты его лекции «Семьдесят нескучных лет

в науке», прочитанной в ИБХ РАН и СПбГУ, опубликовали многие издания, включая «Кот