Читать «О науке без звериной серьёзности» онлайн - страница 48

целую индустрию с многомиллионными бюджетами. Скандалы, суды, снова скандалы.

Апофеозом стала премия «За верность науке». Там есть номинация – «Антипремия», которую вручают за самый вредный лженаучный проект. В 2018 году антипобедителем стала

компания НПФ «Материа Медика Холдинг», которая помимо прочего производит гомеопати-

ческие препараты вроде «Анаферона». Интрига в том, что учредители премии – Минобрнауки

РФ, РАН и МГУ. При этом в штате награждённой антипремией компании есть член-корре-

спондент РАН, а также три доктора наук и 57 кандидатов наук.

Что делать с этим парадоксом, до конца не понятно. Лично я, разумеется, на стороне

прогрессивных сил. Взять тот же самый «Анаферон», в котором действующее вещество раз-

ведено в 10200 раз, то есть одна молекула приходится на миллионы таблеток. Ну не верю я в

такую мистику! Но, будучи человеком осторожным, продолжаю задавать вопросы.

Открытые вопросы

• Гомеопатия – это огромный рынок с миллионами, если не миллиардами, долларов. Что

же мешает сторонникам этого направления выделить средства и провести научный экспери-

мент, который переубедит их критиков?

• Если лженаучность гомеопатии столь очевидна, почему же её придерживается такое

количество профессиональных медиков во всём мире?

• Большинство экспертов считают, что гомеопатия обеспечивает лишь эффект плацебо.

Но ведь и он может облегчить человеку боль, ускорить выздоровление. Этично ли лишать

людей пустышки, если она помогает, – пусть не на фармакологическом, а на психофизическом

уровне?

• Сколько времени будет сохраняться «промежуточный» статус гомеопатии? Что должно

произойти, чтобы её либо окончательно запретили, либо, наоборот, признали допустимым

медицинским методом?

• Сумеют ли когда-нибудь антигомеопаты примириться с гомеопатами?

58

Г. В. Тарасевич. «О науке без звериной серьёзности»

Динозавры

О том, куда исчезают любители древних ящеров

– Папа, ты что, не можешь отличить брахиозавра от аллозавра?! Это же так просто! –

Мальчик лет десяти дёргает отца за рукав, стоя перед экспонатом палеонтологического музея.

Таких мальчиков и девочек в стране – сотни тысяч. В детском сознании динозавры – это

почти домашние животные со своим характером, повадками и биографией.

А потом динозавры вымирают. Не в эволюционном смысле, а в социально-педагогиче-

ском. К старшей школе эти сотни тысяч детей куда-то испаряются. В итоге до статуса учё-

ных, занимающихся динозаврами, доходят единицы. Несколько человек в Санкт-Петербурге

и Москве, единицы – в Томске. Оно и понятно: для прикладных задач (например, поисков

нефти) сложные и редкие динозавры не так интересны, как какие-нибудь примитивные бра-

хиоподы.

Такой крутой воронки нет ни в одной области знаний. Наверное, космосом в детстве

интересуются не меньше, чем динозаврами. Да, мечта о небе у многих отмирает, уступая место

более приземлённым темам. Но десятки тысяч людей тем или иным образом связаны с разра-

боткой космических ракет и аппаратов, с системами связи и навигации, с астрономией и аст-

рофизикой. Масштабы сужения воронки здесь отличаются на порядки.