Читать «О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера» онлайн - страница 27

Кроме проблем с одеждой существовала не менее серьезная проблема пуговиц. Подобрать подходящие пуговицы было практически невозможно. Имелись в основном тускло-серые пуговицы для пальто, белые бельевые и так называемые брючки для ширинки на брюках. Покупка остального являлась вопросом случая. Народ по-разному выходил из этой ситуации. Например, делали деревянные пуговицы. Именно так уже в начале девяностых в пору полного дефицита были сделаны пуговицы к только что купленному плащу, буквально усеянному яркими золотыми пуговицами с изображением Георгия Победоносца. Такое количество золотых «Георгиев» показалось мне совершенно невыносимым. Поэтому старшему научному сотруднику нашего Гиредмета, известному как виртуозный токарь, было заказано выточить двадцать деревянных пуговиц, которые затем были раскрашены подходящей по цвету акварелью и покрыты лаком.

Когда-то мне пришлось встретиться еще с одним примером того, что голь на выдумки хитра. Мне была передана на реставрацию бисерная сумочка. С первого взгляда она представляла собой какой-то бесформенный комок из-за многочисленных кое-как заштопанных дыр. По бисеру было видно, что сумочка довольно поздняя, но техника оставалась совершенно неясной. Вместе с опытным реставратором мы выпороли подкладку, ожидая, что по изнанке сразу все определим. Однако и изнанка представляла собой какую-то загадочную сетку, не похожую ни на один вид бисерного рукоделия. Только по швам на донышке мы наконец догадались, что перед нами вышивка по самой обыкновенной марле, выкрашенной в черный цвет. Повидимому, в 1920–1930-х годах какая-то дама, зная, что на Западе вошли в моду бисерные сумочки, решила самостоятельно сделать себе такую же. У нее был дореволюционный бисер и старый рисунок, но не было подходящей ткани. Тогда, судя по всему, и была использована марля. Но марля – материал по определению нестойкий, и до нашего времени сумочка дошла в плачевном состоянии. Пришлось ее практически вышить заново, что и было сделано в знак уважения и сочувствия к ее создательнице.

От моих самодельных туалетов у нас почти ничего не осталось: все они перекочевали в коллекцию известного историка моды А. А. Васильева. Не знаю, насколько они оказались для него полезными, но деревянные бусы, которые я когда-то расписала «под Гжель» для своей мамы, даже фигурировали на одной из его выставок.