Читать «О бисере, бусах и прошлом времени. Воспоминания московского коллекционера» онлайн - страница 25

Похоже, что на Западе до сих пор сохранилось уважение к вещам, сделанным руками. У нас оно было начисто уничтожено постоянной нехваткой модного ширпотреба. В этих условиях практически все занимались рукоделием. Достать что-нибудь «фирменное» было исключительно трудно, поэтому самая стандартная заграничная тряпка ценилась гораздо выше любого уникального «самовяза» или «самострока». До сих пор подарок, сделанный или только упакованный своими руками, многими считается признаком жадности и неуважения к одариваемому.

В 19 веке это было далеко не так. К именинам и другим праздникам подарки готовили загодя. Вышивая какой-нибудь кисет, тщательно выбирали рисунок, сообразуя его с занятиями и вкусами того, кому он был предназначен. А затем тратили массу времени на изготовление и оформление будущего презента. При этом ценность подарка определялась в первую очередь личностью дарителя.

Когда вошла в моду льняная пряжа, свекровь сделала мне великолепный подарок: моток льняных ниток, из которых ее отец или дед когда-то плел сети для ловли рыбы. Нитки были просто прекрасные: толстые, блестящие, настоящего льняного цвета, но, к сожалению, с течением времени они все перепутались и размотать их не представлялось никакой возможности. Весь отпуск, который мы проводили в том году на турбазе Дома ученых в Паланге, я распутывала этот моток. Ученые туристы истощили по этому поводу все свое остроумие, а наша хозяйка Петра, как-то проходя мимо, даже предложила за небольшую дополнительную плату бросить этот моток в печку. Тем не менее нитки были в конце отпуска смотаны в клубки, а потом из них на зависть всем был связан ажурный костюм неземной красоты.

Появление в 1970-х годах мохера также не оставило наших модниц равнодушными. В магазинах его не было, но можно было распустить китайское одеяло и связать из него шапочку. Одеяла были, правда, слишком большими, поэтому дамы скидывались, покупали такое одеяло на всю компанию, и каждая становилась счастливой обладательницей модной шляпки. Однако, несмотря на всю заманчивую красоту импортных ниток, самой практичной была (и остается поныне) наша «пятирублевая» шерсть. Она выпускалась двух сортов: с длиной нитки приблизительно 700 и 1500 метров в мотке весом 100 граммов, который стоил 5 рублей. Естественно, в продаже этой шерсти либо не было совсем, либо имелись в наличии какие-то серо-буро-малиновые цвета. Поэтому ее воровали прямо на фабрике, и время от времени в окрестностях института появлялись таинственные личности с бобинами «ковровой, пятирублевой» или даже буклированной шерсти. Одна из этих личностей постоянно обслуживала дамскую часть института речного пароходства. Ученые дамы приоделись и очень уютно чувствовали себя в новеньких вязаных кофточках, когда в институт вдруг нагрянула комиссия по расследованию хищений на шерстопрядильной фабрике. Все в панике попрятали свои кофточки в шкафы и столы, а комиссии только оставалось удивляться, почему в январские морозы вся женская часть коллектива сидит в каких-то легкомысленных блузочках, а кое-кто и в плохо прикрытых комбинациях.