Читать «Ночь в Пентонвилле» онлайн - страница 4
Жан Рэй
— Хватит! — закричал Смитерсон. — Достаточно об этом! Можно подумать, что такими ночами и люди, и вещи получают удовольствие, когда треплют вам нервы.
Он посмотрел на табло посещаемости и вздохнул с облегчением.
— Я вижу, что в два часа в камере 8а меня заменит надзиратель Сомс.
Так что мне не придется будить его со словами: «Будьте мужественны!» До чего же гнусная обязанность!
Он застал Чаннинга спящим глубоким сном, с легкой улыбкой на приоткрытых губах.
— Всего двадцать с небольшим лет! — пробормотал он. — Какая долгая и, думаю, замечательная жизнь ожидала бы этого паренька. Живи и радуйся! А теперь всего через несколько часов ему на лицо набросают лопатой негашеную известь. Боже мой!
Чаннинг что-то невнятно пробормотал во сне, потом тихо рассмеялся.
«Только Господь знает, какой прекрасный сон снится сейчас ему», — подумал Смитерсон.
Он так и не смог задремать в мягком кресле, предоставленном ему дирекцией, чтобы скрасить трагические часы дежурства. Когда его сменил Сомс, он почувствовал невероятное облегчение, покинув камеру Чаннинга.
Тяжелыми шагами он направился в помещение для дежурных, где были расставлены походные койки, надеясь, что сможет хоть немного отдохнуть.
Открыв дверь в это довольно уютное помещение, он с трудом сдержал раздраженный возглас.
За столом сидел толстый мужчина, приветствовавший его широкой улыбкой. Перед ним стояла большая дымящаяся чашка с чаем.
— Эй, Смитерсон, как насчет партии в карты? — предложил он, протянув вошедшему огромную волосатую лапу.
Рок пожал ему руку и тут же вытер свою о куртку, постаравшись проделать это незаметно для сидевшего.
— Что так рано сегодня, Дак? — поинтересовался он.
Мужчина засмеялся грубым смехом.
— Прошлый раз, Смитерсон, я едва не опоздал, и мне пришлось выслушать такое! Надеюсь, вы меня понимаете?
Дак, пентонвилльский палач, не в первый раз оказался его карточным партнером, но сегодня Рок с трудом переносил присутствие слуги позорной смерти; перед его глазами стоял образ Хилари Чаннинга, его розовое детское лицо, белая шея, как у юной девушки. Все с большим отвращением он смотрел на мелькавшие перед ним обезьяньи лапы Дака, перемешивающие и раздающие карты.
Одна партия за другой проходили в полном молчании, так как Дак был внимательным игроком и не любил проигрывать. Впрочем, проигрывать ему и не приходилось, поскольку небольшая стопка пенни на столе возле него постепенно росла.
Неожиданно Смитерсон спросил Дака (даже намного позднее он не переставал задавать себе вопрос, зачем это сделал):
— Дак, вы помните Брауна?
На лбу толстяка появились морщины, свидетельствовавшие о напряженной попытке вспомнить.
— Брауна?.. Если бы мне больше некого было вспоминать. Могу заметить, что эту фамилию носит много людей. Я знал одного парня из конюшни. Но, наверное, вы имеете в виду одного из наших бывших клиентов? Надо подумать.
Он отложил карты и громко хлопнул раскрытой ладонью по своей могучей ляжке.
