Читать «Норткерр» онлайн - страница 3

Но родилась я все же в Великобритании, хотя и вынуждена была на несколько лет покинуть страну. Это довольно банальная история, которой я предпочитаю не утомлять окружающих, дабы не вызывать к себе лишнего интереса или еще чего хуже – жалости к бедной сиротке.

Да – я сирота. Хотя ненавижу такое определение. Это как клеймо. Узнав, люди уже не смотрят на тебя по-прежнему. Это бесит. Родители погибли в автомобильной аварии, когда мне было десять. Жизнь буквально перевернулась. Боль, страх и одиночество долгое время были моими постоянными спутниками. Тогда я радовалась лишь тому, что не угодила в приют, это было бы просто ужасно. Подобные места ломают психику навсегда. Наладить жизнь после очень сложно. Если бы со мной такое приключилось, я бы точно стала одним из этих мрачных зажатых персонажей, обиженных на весь мир и носящих исключительно чёрное. К счастью, судьба меня помиловала от приюта, а жизнелюбие взяло верх, и я научилась справляться с приступами хандры.

Парадоксально, но то что меня вырвали с родных мест с корнем, как то дерево, и отправили в дикие горы Румынии к бабушке очень помогло. До того я всего раз там была, еще совсем маленькой. Было невыносимо оставить все, что напоминало родителей, дом, друзей, страну, которую любишь. Но в итоге именно эта ампутация старой жизни помогла встать на ноги. Не имея перед глазами постоянного напоминания о них, я научилась забывать о смерти. И иногда представляла, что это просто каникулы, а родители где-то там, они ждут и любят меня. Такой небольшой самообман помог пережить юные годы, а дальше окрепшая психика сумела принять все как есть. И жизнь пошла своим чередом.

Поначалу бабушка ни слова не говорила на английском, я на румынском. Единственным понятным для нас был язык общего горя, вместе мы оплакивали родных: я – мать и отца, она – свою дочь, которую не смогла даже в последний путь провести. Общение оказалось трудным. Потом стало сносно.

И все же, по моим меркам – местность была той еще глушью. После Лондона небольшой городок в Трансильвании, северо-западной части Румынии, стал на долгие годы моим домом и заточением. Другая культура, язык и уклад жизни – все это не помогло мне полностью влиться в жизнь. Я считалась там чужой, словно с другой планеты. Мне не удалось завести близких друзей, но были школьные товарищи, моего дружелюбия вполне им хватало.

Бабушка меня любила, и понемногу я освоилась. Восемь лет спустя она умерла. Бабуля была весьма преклонного возраста, прожила долгую жизнь, я понимала, что просто настал ее час. Конечно, это было очень грустно, да и все похоронные дела очень угнетают, но от того некуда деться.

Вот так я осталась один на один с этим миром.

Трудно объяснить тем, у кого полно родных и друзей, как это: не иметь никого, кому было бы не все равно. Вокруг столько людей – и совсем никого близкого. Оставаться в Румынии не имело смысла. Больше меня там ничего не держало, я была свободна поступать как мне заблагорассудится. Единственным логическим решением виделось вернуться домой, выучиться и попробовать обрести себя. Ранний уход родителей заставил волей-неволей быстро повзрослеть, поэтому не могу сказать, что я сильно боялась жить самостоятельно. Одно было плохо: опыт жизни в деревне не сильно подготовил меня к современным реалиям такого мегаполиса как Лондон.