Читать «Новый Мир ( № 11 2007)» онлайн - страница 176

Кряжистый банкир, способный в какой-то момент внимательно и даже сочувственно выслушать тираду о будущем России, подобные которым и по сей день еще не разучились искренне произносить битые, что называется, “повидавшие жизнь” мужики — есть у Строгальщикова и такой: Кротов. Он может выручить друга деньгами, даже миллионами долларов, даже если эти деньги берутся под неясные обещания.

Другие банкиры, стригущие свой “шерстеклок”, по забавному выражению одного из героев, Обыскова. “Шерстеклок” контаминировал в себе, как видно, тень благопристойного англичанствующего “файф-о-клока” и принципы построения той “уткоречи”, которая оказалась свойственной, как мы уже увидели, далеко не только советскому периоду, но и временам то ли все еще начального дикорастущего капитализма, то ли уже вполне закоренелой новой формации — ей, впрочем, точного названия еще не подобрали.

“Попавший на бабки”, по устойчивому фразеологизму последних лет, герой тут тоже есть — тот самый Анатолий Обысков, до полночи глядящий воспаленными глазами футбол и вывернувший не только свои, но и некоторые чужие карманы в попытке расплатиться с долгами.

Еще обязан присутствовать политтехнолог-выборщик, заезжий гость, цапля из стольного града — есть и такой, Юра, он всегда одет в непритязательные свитер и джинсы, но может ради полевой маскировки, точнее, мимикрии под местных чиновников иной раз облачиться в костюм. Он частенько произносит кривую фразочку “достойно похвалы”, и в его отношении к “провинциалам” чувствуются нотки снисхождения, которые добродушные хозяева, впрочем, ему прощают — ведь он еще попросту полезен.

Множество других персонажей, по некоторым подсчетам, как о том сказал сам писатель в интервью “Российской газете” от 16 августа 2007 года, числом более пятисот. Все они, стоит заметить, располагаются на своем месте, все в достаточной мере если не типичны, то типизированы. Но, в общем-то, не было бы во всей книге ничего удивительного, когда б все эти достойные мужи были рисованы ритуальными красками, какими их красят обыкновенно в “жанровой” прозе, и представляли собой картонные марионетки, с двумя-тремя нитками не слишком убедительных мотиваций, дергая за которые удобно разыгрывать некие сцены, представляющие наш быт.

Книга познавательная в том смысле, что раскрывает некоторые скрытые механизмы происходивших в стране процессов. Дух нефти и газа носился над водою; жизнь делилась на две части: до выстрела и после; плохие новости доставлялись анонимными звонками или таинственными посетителями; мольба о помощи заканчивалась возгласом не “аминь”, а “омон”; молодые женщины подразделялись на тех, кто стареет в домашнем халате, и тех, на ком никогда не женятся, а мужчины — на тех, кто участвовал в жизни, и тех, кто наблюдал со стороны, проклиная общую серость и начальство, не ценящее таланты.