Читать «Новые идеи в философии. Сборник номер 4» онлайн - страница 29

Итак, «функция» понимается здесь не в смысле следствия какого-нибудь процесса, подобно тому, как о кровообращении говорят, что оно – функция движения сердца, а в смысле деятельности самого процесса или переживания, в таком смысле, как самое сердечное сокращение обозначают, как органическую функцию. Я подчеркиваю это потому, что иногда постановка вопроса, по буквальному смыслу слов тожественная с нашей, или сходная с ней, понимается в совершенно ином смысле.

На вопрос, каким образом мы получаем знание о психических функциях, даются различные ответы. Для одного – только явления даны непосредственно. Для другого – кроме них, дано еще сознание вообще, которое может еще стать само для себя предметом, но не находить в себе никаких различий. Все, якобы, различные функции определяются или как различие явлений, или же как бессознательные функции, которые открываются нам только в явлениях. Для третьего – эмоциональные функции даны нам непосредственно, интеллектуальные же мы находим путем умозаключения. Для четвертого – функции обоих родов даны непосредственно.

Первую позицию занимает вся ассоциационная психология. И не только она одна. Утверждение, что все, что дано нам в психическом опыте, кроме чувственных ощущений, можно объяснить правилами ассоциации, – есть лишь особая форма общего учения, что все, что нам доступно в психическом опыте, это – явления. Для явлений второго порядка могли бы существовать еще и другие законы, кроме законов ассоциации. Большинство современных физиологов и психиатров и многие психологи экспериментального направления придерживаются этого чисто феноменалистического воззрения относительно непосредственно данного.

Последние три точки зрения ведут к функциональной психологии, но первая из них стоит очень близко к чисто феноменалистической, так как об этом общем недифференцированном сознании почти ничего нельзя сказать. Только в форме психологии бессознательного можно с этой точки зрения еще допустить исследование психических функций. Поэтому, когда мы в дальнейшем говорим о феноменалистической и функциональной психологии, то мы имеем в виду преимущественно обе крайние точки зрения, первую и четвертую, в которых это различие выражено острее и точнее всего. Так как я намерен защищать четвертую, то прежде всего сделаю по поводу нее несколько пояснений.

Непосредственно данным мы называем то, что непосредственно очевидно, как факт. Не следует удивляться тому, что относительно непосредственно данного можно спорить: ибо существование какой-нибудь вещи может быть вне всякого сомнения, а между тем описание ее ближайших подробностей все-таки может представлять затруднения. Так обстоит дело также относительно непосредственно-очевидных общих законов, логических аксиом. Описание непосредственно данного с исчерпывающей полнотой я считаю возможным только тогда, когда сюда причисляют: 1) явления, 2) функции и, наконец, 3) отношения между элементами каждого из этих родов и между элементами разных родов. Неполным описанием, несомненно, будет, например, такое, когда говорят, что «суждение» всегда состоит в простой наличности суммы явлений, правильно связанных между собою или находящихся в каких-либо других отношениях. Когда мы хотим описать, что мы внутренно узнаем в акте суждения, то при простом перечислении явлений (также и явлений второго порядка) и их взаимных отношений, всегда получается остаток, как бы полно мы ни старались это сделать. С арифметическими остатками его, конечно, сравнить нельзя, поскольку его нельзя получить отдельно от явлений. Мы находим, таким образом, теснейшим образом переплетенные с явлениями и соотносительные с ними функции. И мы находим также специфические и общие различия функций: расчленение, соединение, утверждение и отрицание, желание и отклонение – суть качественные различия в психическом состоянии, – в способе работы душевного организма.