Читать «Новая венгерская драматургия» онлайн - страница 18

ДЁЗЁ

А чем он занимался?

ДЕЛЬФИНА

Ты не знал?Он репетитор, лучший в нашей сфере.

ДЁЗЁ

Был лучшим. Я не слишком с ним знаком,Но он ходил на ужин не к соседям,В «Манрезу» или в это «Орегано»,Но только к нам, сюда. Тебе виднее,Но впрочем, я артистов не люблю,Труд авторский, оригинальныйМне уважение внушает.Сама же личность автора не слишком.

ДЕЛЬФИНА

Ты сволочь.

ДЁЗЁ (не моргнув глазом)

Пейте, трахайтесь, пляшитеИ дружно дохните, я не люблю вас.

КАЛЬМАН (Подходит к Дёзё.)

Я начал понимать, к чему ты клонишь.

ДЁЗЁ

Не жмите руки и другие штукиКому попало! (Дельфине) Ты здесь исключенье.Ты мне мила такой, какая есть.

КРИСТИАН (Встает, подходит к ним.)

Привет. О, Кальман! Ты еще здесь будешь?

КАЛЬМАН

Повремени. Тут важный разговор.

КРИСТИАН (немного обиженно)

Дельфина, ты со мной?

ДЕЛЬФИНА (Нежно обнимает его.)

Я вся твоя.

ДЁЗЁ

And the winner is… Глазам не верю.Ты, Кристиан, вдруг женщин полюбил?

(Принимает эсэмэску.)

Решающий звонок: час настает.

РОЛАНД (Жужи)

Бедняга Кристиан так одинок,Что даже с женщиной готов быть рядом,Отвергнут всеми, свой среди чужих,This is the fabulous life of Кristian.

ЖУЖИ (Роланду, с вызовом)

Но он отличный парень. И талант,Почти звезда. Кто он по гороскопу?

Кристиан и Дельфина садятся за дальний левый столик.

8

Те же. Роланд и Кальман подходят к барной стойке, Дёзё стоит у окна и звонит по мобильному, разговаривает приглушенным голосом, но слов нельзя разобрать.

ДЁЗЁ (Кладет трубку, говорит громче.)

Мы с бабушкой любили всюду ездить.Садились здесь, на Жолио-Кюри, в автобусИ дальше ехали в Вирагвёлдь, илиДо Чиллеберца, или даже дальше,Там, на краю земли, был луг, наш луг,Весной драконы возвращались с юга,Но здесь, в столице, сказки умирают,Здесь только шум, и копоть, и ларьки,А площадь постепенно опустелаИ стала дряблой, как старик в любви,Фонтана нет с его уютным плеском,И блинную закрыли на углу;Исчезли птица и олень из бронзы,Остался лишь кинотеатр «Угоча»,Воскресным вечером здесь так тоскливо,Фасады блеклые с клеймом упадка.

КАЛЬМАН

Но нечто есть до боли здесь родное,Провинциальное, как будто времяНадежно площадь под защитой держит.

ДЁЗЁ

Я бы сказал, здесь островок покоя,Давно ушли те дни, но остаетсяWhite Box,И я в том коробе, я вырос,И все иначе. Девушки из бараНапротив позабыли зов природы,Альфа-самцов высматривая тщетно.Мальчишки, не мужья, за барной стойкой,Конечно, знают: Буда в наших генах,Тут ближе небеса: в предгорьях раяНа реку мы взираем свысокаИ каждый раз во внешний мир снисходим.Глядят на нас украдкой лилипуты.Мечтают к нам попасть наверняка,Без наших пиков безоружны мы.Мы таем, мы бледнеем, если надоОбщаться с правым берегом реки,Издалека они нас обожают,Воистину: какая панорама!Не засорен наш слух, поскольку гулДо нас не долетает городской.

КАЛЬМАН

Немые рыбы, мы глядим из банки;И это не девиз, не кредо горцев,Простое любопытство заключенных.

ДЁЗЁ

Пешт – это люмпен-пролетариат,Дрянные сплетни о движеньях горних.Там действуют всю жизнь. Здесь понимают,Докучным действиям не место в Буде.

КАЛЬМАН

Я чувствую, как силы закипают:Опять. Опять машины поджигают.Опять переворачивают будку.Опять сирены воют поминально.Опять на мостовые льются слезы.