Читать «Неуловимая наследница» онлайн - страница 54

Ольгу он увидел на второй день к вечеру. Внутри радостно толкнулось – идет к нему, и Ник с уже привычной ненавистью к себе отметил это чувство. Но, как оказалось, Ольга направлялась не в дом для гостей. Нику не слишком хорошо было видно, что происходило дальше. Почему-то напротив нее оказался незнакомый мужчина, никак не походивший на исполнительных Ольгиных бойцов. Полный, рыхлый, одетый в распахнутый на животе светлый пиджак. Он тряс перед Ольгой лапищами в золотых кольцах, что-то доказывал. Нику плохо видно было его лицо, только курчавый затылок, с проглядывающей сквозь густую черную поросль намечающейся розовой лысиной. Охрана, обычно сопровождавшая Ольгу, была тут же. Но держалась почему-то поодаль.

Ник не до конца понял, что произошло, сообразил только, что светлый пиджак сделал что-то такое, что Ольгу никак не устраивало. Потому что в середине его темпераментной речи она вдруг сделала мах ногой и, не меняясь в лице, с разворота ударила мужчину тяжелым черным ботинком по голове. Тот повалился навзничь, из разбитого рта хлынула темная кровь. Но Ольга не остановилась, продолжила наносить толстяку удары ногами. Он жалко отползал от нее, двигаясь как-то боком, семеня ногами, как перевернувшийся на спину жук. Пытался прикрыть руками голову от обрушивавшихся на него ударов. Белая рубашка почернела от крови, на льняных брюках расползалось пятно – несчастный обмочился.

Ник почувствовал, как желудок скрутило судорогой. Он отскочил от окна, бросился в туалет, и его вывернуло над унитазом. И выворачивало, выворачивало, пока внутри ничего не осталось. И даже тогда тело продолжили выкручивать сухие спазмы.

Это был ужас. Липкий, зловонный. Омерзение к себе, к Ольге, ко всему на свете. Даже к этому толстяку, который так жалко подыхал там, во дворе, не способный за себя постоять. Хотя бы умереть стоя, а не валяясь в ногах у убийцы.

А он, Ник, чем он лучше? Его пожалели, помиловали и оставили себе, как забавную игрушку. Прикормили, приучили не показывать зубы и не сердить хозяйку. И он все это проглотил…

За окном уже никого не было. Чем закончилось избиение светлого пиджака, Ник так и не узнал. Ольга исчезла, исчезла и ее жертва. Только здоровяк с обезображенным шрамом лицом неторопливо смывал из шланга кровь с каменных плит дорожки.

Ника сотрясала дрожь. Во рту стоял отвратительный металлический привкус. Он скорчился на диване, поджал к себе ноги, руки, давясь бесслезными рыданиями, сквозь которые прорывалось отчаянное:

– Мама! Мама…

Как ему хотелось сейчас снова стать ребенком, прибежать к ней, в ее теплые объятия, в ее руки, способные исправить любую беду. Чтобы она пожалела его, поцеловала, пообещала, что все будет хорошо. Он не может так больше, он хочет к маме.

Но его к ней не пустят…

Нужно было что-то делать, прекратить этот кровавый ужас. Ольга не убила его. Не смогла или не захотела. А он? Он смог бы убить ее? Пускай не спастись, но избавить мир от этого безжалостного монстра? Избавить самого себя от проклятого противоречия, надломившего ему душу?