Читать «Неувядаемый цвет. Книга воспоминаний. Том 1» онлайн - страница 191
Николай Михайлович Любимов
Пока вузовская общественная работа была мне в новинку, я ею не тяготился. Теперь и она мне осточертела.
На романском отделении нашими профсоюзными вождями были комсомольцы Тарабанова и Сабур. Они раздували пламя «социалистического соревнования» и «ударничества», заносили студентов с лучшими «показателями» успеваемости и общественной работы на красную доску, «прогульщиков» – на черную. Диамат (диалектический материализм) преподавал у нас некий Патарая, являвший собой странную смесь чисто восточного идиотизма с восточным лукавством, говоривший по-русски с анекдотическим акцентом. Все у него непонятно откуда «красной нитью вытэкало», но так никуда и не притекало. Речь его была по-восточному пышно расшита эпитетами и кое-где озвучена рифмами. О Троцком он говорил так:
– Этот нэпочтэ́ннэйщий, сукинсы́ннэйщий, сановнэ́йщий, свиновнэ́йщий, злока́чествэннэйщий дявол…
Нам скоро стало ясно, что Патарая знает русский язык лучше, чем старается показать. Иной раз он якобы оговаривался, но в это время в его бараньих глазах зажигались насмешливые искорки. Так он на одном из собраний «оговорился», произнося фамилии председательницы и заместителя председателя нашего профцехбюро.
Товарищи Тарабарщина и Сумбур… – начал Патарая, и его прервал одобрительный хохот зала.
Действительно, оба несли вечно тарабарщину, у обоих в голове был сумбур. Диаматчик этим нарочитым коверканьем фамилий неумышленно дал общую и очень верную характеристику положения дел в институте.
Лекционный метод в те времена был признан «реакционным». Профессора и преподаватели все же читали лекции, но контрабандой, до первого доноса кого-либо из студентов. Нас целых два года принуждали заниматься по методу «бригадно-лабораторному». Бригады на заводах и фабриках, бригады в колхозах, писатели бригадами выезжают на новостройки, бригадами сочиняют книги о гигантах пятилетки и о концлагерях. Бригадный метод чуть было не просочился и в художественный перевод. Академику Матвею Никаноровичу Розанову заморочили голову, и он при мне развивал идею коллективного перевода «Фауста». Ка́к бы его «ударная бригада» перевела «Фауста», можно судить по дивным перлам, рассыпанным на страницах первого тома юбилейного тридцатитомного собрания сочинений Гете.
