Читать «Нет на карте. Сборник рассказов» онлайн - страница 32

– Зихеришь.

– Здравствуйте, – пробормотал я.

– Думаешь, всё просто? Позвонил и смотался?

Я молчал.

– В следующий раз пойдём к соседям, и ты на коленях будешь молить о пощаде. Усёк?

– Да.

– Не води сюда никого. Это твой падик. Его надо любить и беречь.

Конечно, на колени меня перед соседями не поставят. Но этот угрожающий тон.

Почему он спускается курить к нам? Ну почему?

Обвинили меня с порога. Не разувшись, мама дотошно осмотрела половик и линолеум рядом.

– Песка натаскала. Если её дома не приучили ноги отряхивать, мог бы и ты напомнить. Постеснялся? – не столько спросила, сколько заключила мама.

Когда тебя окучивают сходу, без возможности оправдаться, растеряется кто угодно. Я не исключение.

– У нас проект по обществу. В четверг сдавать. – Я придвинул к маме тапочки.

– То есть ты собираешься водить её до четверга?

Из дырки на маминых колготках торчал большой палец с крашеным ногтем. Наверное, это самое некрасивое, отталкивающее, что мне встретилось за день. Не старик и не внук, а палец из дыры в полупрозрачных, песочного цвета колготках.

– Мы не включали приставку и компьютер, а занимались уроками. Это не преступление.

В ответ кислотный взгляд – и только. Мама сдержалась, и это не сулило ничего хорошего. Значит, вечером на меня обрушатся с двойной силой. Будут осаждать упрёками, пристыжать за сделанное и несделанное, то срываясь на крик, то повторяя дрожащим голосом старые слова. «Ты родителей теперь ни во что не ставишь?», «Скоро до инфаркта доведёшь!», «Заврался уже вконец!» В чём бы меня не винили, выражения выбирались одни и те же. Откапывались проступки пяти-, а то и десятилетней давности. Чаще всего, как я убежал с другом на Ноксу и пропал до одиннадцати вечера. Или как наврал насчёт похода в ТЮЗ, а выданные на несуществующий спектакль деньги спустил в парке аттракционов «Шурале». Отбиваясь от родительских нападок, я грубили в итоге заливался слезами в своей комнате.

Грубил, когда грубить не хотелось.

Подозреваю, сегодня меня будут прессовать как никогда. Девочек домой я ещё не приглашал.

Мама потащила папу в кухню, едва он переоделся. Подперев дверь табуретом изнутри, родители стали перемывать мне косточки. Я затаился в коридоре, напротив настенного календаря с птицами, чтобы при случае притвориться, будто здесь не за подслушиванием стою.

Мамин голос звучал громче: «Чуть под землю не провалилась, когда мне сообщили… Понятия не имею, чем они два дня занимались… Додуматься до такого… Я не позволю этой дуре таскать песок с улицы… И это восьмой класс! В девятом они на балконе траву курить будут… Ты отец, ты обязан донести до него…» Папа напрасно советовал успокоиться и не оскорблять незнакомого человека. «Тогда он примет её сторону и ополчиться на нас. Ты этого добиваешься?»

Утешало, что папа с мамой не во всём согласны.

Мои одноклассницы запросто сходятся и расстаются с парнями, которым восемнадцать-двадцать, и пропадают до полуночи. Не знаю, что парочки позволяют себе наедине, но у стен школы и на остановках они безбоязненно сосутся. Скажи, что старым заморочкам не осталось места и что восьмиклассники теперь другие, родители не поверят. Им нет дела до остальных восьмиклассников.