Читать «Несистематический словарь. Русско-английский, англо-русский» онлайн - страница 488

Как и во время первой войны в Заливе, мы оказались на стороне международного права. 

Тогда это означало — рядом с США, сейчас — нет. 

Почему  наши  пропагандисты  решили,  что  это  равнозначно  необъективности  и 

оголтелости,  мне  неведомо.  Президент  решил  их  «поправить»,  заявив,  что  поражение 

США — не в интересах России. По политическим и экономическим причинам. А может 

быть,  просто  потому,  что  его  и  быть  не  могло?  И  вообще,  все  это  —  «мимо  темы».  Не 

говорю  уже  о  гротескном  зрелище  организованной  властями  антиамериканской 

демонстрации, которая пришлась аккурат на день падения Багдада. 

Вот  что  обратило  на  себя  внимание:  как  и  во  время  военных  действий  США  в  Косове, 

аргументы,  основанные  на  международном  праве,  хотя  и  занимали  какое-то  место  в 

официальной позиции России, но звучали в российских дискуссиях о применении военной 

силы  реже  всего.  Взвешивались  лишь  «реальные  аргументы»,  но  как  раз  они  —  слабые, 

вымученные. Серьезной политики на них не построишь. 

За  кадром  чаще  всего  оставались  три  вопроса  —  оценка  режима  Саддама  Хусейна, 

законность  военной  акции  с  точки  зрения  международного  права  и  возможные 

последствия такой акции. 

По первому пункту президент молчал, а другие говорили (обычно без доказательств), что 

есть режимы и похуже. Но строить на этом политику  — дело проигрышное. Режим был 

жестокий,  безжалостный,  не  щадящий  своих  граждан.  Отрицать  это  бессмысленно. 

Другое  дело  —  современное  международное  право  не  санкционирует  военные  действия 

против плохих режимов лишь за то, что они плохие. 

Но  международное  право  не  есть  нечто  застывшее.  В  «Стратегии  национальной 

безопасности  США»  провозглашается  право  на  превентивные  удары  против  «опасных 

режимов»,  возможно  имеющих  оружие  массового  уничтожения.  Это,  конечно,  новелла. 

Станет  ли  она  со  временем  нормой  —  вряд  ли  кто-то  решится  сейчас  сказать.  Вопрос 

дискуссионный  и,  наверное,  небезразличный  для  России.  Но  в  дебатах  на  эту  тему  ее 

голоса не слышно. 

Нежелание обсуждать эти вопросы компенсировалось явно преувеличенными прогнозами 

иракского 

сопротивления 

и 

последствий 

(которые 

в 

действительности 

труднопредсказуемы)  военной  кампании  для  арабского  мира  и  ближневосточного 

конфликта. 

Конечно,  неизбежная  военная  победа  США  —  не  конец  этого  сюжета.  Сейчас  надо  бы 

остыть,  прекратить  дискуссии  в  жанре  вопилок  и  страшилок  и  поговорить  о  деле. 

Вопросов, по большому счету, не так много. 

480 

 

Первый  из  них:  правильно  ли  вела  себя  Россия?  В  принципе  —  да.  Тактически  же  — 

небезупречно. Как только стало ясно, что американцам нужно не «разоружение Ирака», а 

«смена  режима»,  надо  было  искать  варианты  действий  в  этом  направлении  без  войны. 

Возможно ли это было, сейчас трудно сказать, но попробовать стоило. 

Второй  вопрос:  каков  ущерб  для  наших  отношений  с  Америкой  и  можно  ли  его