Читать «Нелинейное будущее» онлайн - страница 274

Вместе с тем строительство роскошных надгробий и пирамид свидетельствует об амбициях бессмертия элитных персон в этом мире и в этой сущности (ср. упомянутый ранее Эпос о Гильгамеше). Иранцы (зороастризм) и иудеи связали бессмертие с загробным воздаянием и воскресением мёртвых. Христианство и ислам «демократизировали» идею, лишив высшую знать, пророков или «богоизбранный народ» привилегии на бессмертие.

Дополнительный импульс демократизации и одновременно демистификации (или приземлению) идеи дало развитие письменности. В египетском папирусе XV века до н.э. доходчиво показано, почему неподвластны смерти авторы и переписчики литературных произведений. «Они создают наследников себе в писаниях, в книгах поучений, созданных ими… Человек исчезает, и тело его превращается в грязь. Вся родня его приходит во прах, но его писания дают вспомнить его в устах читающего. Более полезна книга, чем дом строящего, чем часовня на Западе /т.е. на кладбище/. Лучше она, чем дворец построенный, чем памятный камень в храме. Они ушли, их имена забыты. Писания заставили помнить их» (цит. по [Францев 1959, с.517-518]).

Письменный текст не подвержен разрушительному действию времени, так как может быть воспроизведён в неограниченном числе копий. Поэтому воплощённые в нём знания, мысли и образы обеспечивают духовное бытие автора после телесной смерти на бесконечную перспективу. Так нетленность содержания, зафиксированного рукописными знаками, подкрепляла притязания на «посюстороннее» бессмертие. Соответственно, если произведения архитекторов, скульпторов и художников долгое время оставались обращёнными преимущественно к богам, то письмо в сравнительно большей степени адресовалось людям2.

По мере того как в той или иной культуре усиливались настроения, близкие гуманизму, материализму или позитивизму, гарантии личного бессмертия смещались с трансцендентальной сферы в пространство письменной коммуникации: посредством текста и сам автор, и персонажи, вовлечённые в сюжет, обретали перспективу вечного бытия. Пушкинское: «Нет, весь я не умру, душа в заветной лире // Мой прах переживёт и тленья убежит» – концентрированно выражает это убеждение [Пушкин 1936, с.442-443]. Поэт останется жив («славен») здесь, «в подлунном мире» до тех пор, пока кто-либо сохранит склонность к чтению стихов, т.е. вечно...

Полностью не покидала людей и мысль о физическом бессмертии. Сказочные персонажи обретали его за заслуги или прегрешения, алхимики на Востоке и на Западе неустанно искали эликсир вечной молодости. А скептики столь же настойчиво развенчивали эту неувядающую мечту, демонстрируя, что отношение к ней давно уже стало амбивалентным. В сказках, легендах и апокрифах (восходящих в основном к Средневековью) бессмертием чаще наделялись отрицательные герои типа Кощея или Дракулы, бесконечных ведьм, вампиров и прочей нечисти. Агасфер, отказавший в просьбе Иисусу Христу, был проклят за это на земную жизнь до Второго пришествия. Столь же мрачен образ струльдбругов – обречённых на бессмертие социальных изгоев с родимыми пятнами вечного проклятья на лбу в «Приключениях Гулливера» Дж. Свифта. Фауст И.В. Гёте ради вечной молодости продаёт душу дьяволу. По зрелом размышлении обнаруживалось, что ум и душа человека ориентированы на мечту о бессмертии, но к осуществлению мечты они не готовы – реальное бессмертие несёт с собой разочарование бессмысленности…