Читать «Нелинейное будущее» онлайн - страница 273

Здесь напрашивается довольно неожиданный поворот эволюционного сюжета. Бентамовская формула прогресса («наибольшее счастье наибольшего числа людей»), которую мы в §1.1.1.2 оценили как наивную применительно к прошлой истории, при необходимых коррективах может оказаться уместной по отношению к будущему: произвольная регуляция эмоциональной сферы превратит позитивное умонастроение в преобладающий эмоциональный фон интеллектуального бытия. И по мере того как развивающийся интеллект будет «сбрасывать биологическую оболочку» сам механизм «пристрастной» целеориентированности и творческих мотиваций может решающим образом измениться.

Но как именно и что способно заменить знакомые нам эмоциональные двигатели? Мотивационная компонента «постсингулярного» разума представляет собой одну из главных загадок; по всей видимости, наличный опыт и даже языковые средства недостаточны для её убедительного решения. При попытке описать психологические слагаемые оптимального сценария особенно заметно, как с приближением к исторической сингулярности значения слов напрягаются, деформируются и расплываются.

Ещё сильнее ощущается ограниченность актуальных семантических рядов при максималистской увязке жизненного смысла с бесконечностью и бессмертием…

§2.2.2.5. Проблема бессмертия, семантические дрейфы и языковая турбулентность

Конечность есть только эвфемизм для ничтожества.

Людвиг Фейербах

Величие человека в том, что он мост, а не цель.

Фридрих Ницше

…Перейдя за черту человеческой речи…

А.А. Блок

Как культура изначально нацелена на борьбу с энтропией, так её духовный мир концентрируется на идее бессмертия. Эта изначально смутная мечта, оформлявшаяся затем в мифологиях, возможно, была превращённой тоской по невинности до-яблочной Евы или животного предка, свободного от ноши избыточного знания…

На ранних этапах мечта (тоска?) о бессмертии уводила воображение в мир мёртвых или в тела других существ. Геродот утверждал, что у египтян, кроме образов потустороннего бытия, была распространена и идея метампсихоза. «Когда умирает тело, душа переходит в другое существо, как раз рождающееся в этот момент… Учение это заимствовали и некоторые эллины, как в древнее время, так и недавно. Я знаю их имена, но не называю» (цит. по [Кеес 2005, с.13]). Причудливое сочетание образов загробной жизни и реинкарнации (или круговорота жизненных сил) характерно в ещё большей мере для мистических учений Индии и Китая [Maspero 1981].

В древние времена обозначились также и сомнения в посмертном существовании души. «Никто не приходит оттуда, чтобы рассказать, что с ними, чтобы рассказать об их пребывании, чтобы успокоить наше сердце до того, как вы /сами/ пойдёте туда, куда ушли они» – так рассуждал автор «Песни арфиста», древнеегипетского произведения эпохи Среднего Царства (цит. по [Францев 1959, с.514]).