Читать «Нежные и надломленные» онлайн - страница 63

–Как не будешь? – у меня от возмущения округлились глаза. – Как не будешь? Мы приехали кататься с гор. Специально. Такое зимнее развлечение – катание на санях с гор. Какой русский не любит езды на санях? Неважно, каких. Посмотри, как люди веселятся вокруг!

Действительно, к подножию горы подъехали две машины. Из них вылезло человек семь, плюс пара резвящихся домашних собак, плюс несколько детей – от грудничка до подростков обоего пола. Мужчины, женщины, дети и собаки, всё это влезло на гору – кто на самый верх, кто до середины, и всё это уже спускалось с горы, с визгом, улюлюканьем, посвистом, воплями ужаса и восторга. Особенно хороши были мужики, крупные, толстые, лоснящиеся, розовые. Они ложились в пластмассовые противни, и скатывались с самой высоты, высоко задирая ноги. Некоторые перекувыркивались и вываливались из противней, кувыркаясь и катясь вниз, подобно крупным сарделькам. Их спуск сопровождался сочным гоготом и улюлюканьем. Смотреть на них было приятно.

–А я не буду, – твёрдо и упрямо произнёс наш патриарх, наш китайский мыслитель. Я коварно подкралась к нему, и когда его обиженные глаза щурились на роскошный белый мир впереди, я поддала ему под колени и пихнула вниз.

О, ужас! О, чудо! Вениамин, кряхтя, стеная и ругаясь злобно, не полетел в бездну, как это происходило со всеми, а завис, подобно пауку или крабу. Чем он там зацепился за обледенелую, скользкую, гладкую гору, раскатанную множеством катальных средств – было неясно, являло собой победу над законом всемирного тяготения, над законами трения. Вениамин обрадовано бормотал: «Вот видишь! У меня куртка не скользит! Мне не съехать! Я не виноват, что моя куртка из ткани, которая не скользит!», а сам чудовищно что-то выпустив из себя, впился в скользкий почти вертикальный лёд. Этим что-то были то ли его скрюченные руки с острыми, нестрижеными когтями, то ли скрюченные острые ноги, то ли заострённые кости тощего таза… Он не катился вниз, действительно – лежал, как старик, приклеенный к вертикали в гинекологической позе. Это было столь необычно, что дети, инстинктивно любящие правильность законов бытия, бросились к Веньке с целью столкнуть зависшее тело и помочь достичь ему низа. Никитка тянул Вениамина за ногу. Маленький Артём наседал сверху, пихая маленькими ножками сутулую спину странного дяденьки, зацепившегося за вертикальный лёд. Венька ещё сильнее что-то выпустил из себя, даже усилия детей не могли сдвинуть его с мёртвой точки. Наконец, молодая энергия детей победила, они втроём медленно поползли вниз, Вениамин жестоко отбивался от вцепившихся в него детей. На середине горы он вырвался и уполз в лес. Дети с улюлюканьем скатились до самого низа.

Я стояла наверху и жестоко плевалась. Какая гадость! Это существо мужского пола было омерзительнейшим трусом! Таким трусом, что умудрилось зависнуть на вертикали противоестественным способом!

Ася сказала, выкуривая десятую сигарету за вечер: «Мыслитель должен беречь своё хилое тело. А то развалится – и чем он будет мыслить тогда? А остальным – немыслителям, следует предаваться радости движения»