Читать «Наши за границей (Юмористическое описание поездки супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых в Париж и обратно)» онлайн - страница 22

— Лучше же прежде спросить кельнера. Я уверен, что для Берлина телеграммы не надо, — стоял на своем Николай Иванович.

— Ну, это если спрашивать, так, наверное, перепутаешься. Скажут — «да», а потом окажется, что нет, — и сиди голодным. Беда за границей без языка. Вот ежели бы мы говорили по-немецки настоящим манером.

— Вдвоем-то как-нибудь поднатужимся.

— Нам и так придется много натуживаться. Багаж надо добывать, саквояжи и подушки разыскать. Да что ж ты валяешься-то! Вставай… Смотри, уж одиннадцать часов!

Глафира Семеновна возвысила голос и сдернула с мужа пуховик. Муж принялся одеваться.

Через несколько минут супруги умылись, были одеты и звонили кельнеру. Тот явился, поклонился и встал в почтительной позе.

— Самовар, — обратился к нему Николай Иванович. — А тэ не надо. Тэ у нас есть. Цукер тоже есть.

Кельнер глядел на него во все глаза и, наконец, спросил: — Tea wünschen Sie, mein Herr?

— He тэ, а просто самовар и без цукер и без тэ. Глаша, как самовар по-немецки?

— Постой… Пусть уж просто чай несет. Может быть, самовар принесет?

— Да зачем же, ежели у нас есть свой чай?

— Ничего. Где тут с ним объясняться! Видишь, он ничего не понимает из нашего разговора. Брингензи тэ на двоих. Тэ фюр цвай.

— Wünschen Sie auch Brot und Butter, Madame? — спросил кельнер.

Глафира Семеновна поняла и отвечала:

— Я… я… Брод и бутер… Да брингензи цитрон, брингензи кезе… И брод побольше… филь брод… Я, Николай Иванович, ужасно есть хочу…

Кельнер поклонился и стал уходить.

— Постойте… Вартензи, — остановила его Глафира Семеновна. — Флейш можно бринген? Я говядины, Николай Иваныч, заказываю. Может быть, и принесут. Флейш брингензи, кальт флейш.

— Kaltfleisch, Madame?

— Кальт, кальт. Только побольше. Филь…

Явился чай, но без самовара. Кипяток или, лучше сказать, теплую воду подали в большом молочном кувшине.

— А самовар? Ферштеензи: самовар, — спрашивала Глафира Семеновна. — Самовар мит угли… с углями… с огнем… мит фейер, — старалась она пояснить и даже издала губами звуки — пуф, пуф, пуф, изображая вылетающий из-под крышки самовара пар.

— Sie wünschen Theemaschine. — Кельнер улыбнулся.

— Да, да… Я, я… Тэмашине, — подхватила Глафира Семеновна. — Вот поди же ты, какое слово забыла. А ведь прежде знала. Тэмашине.

— Theemaschine haben wir nicht, Madame. Das wird selten gefragt bei uns.

— Найн?

— Nein, — отрицательно потряс головой кельнер.

— Извольте видеть, нет у них самовара! Ну, Берлин! В хорошей гостинице даже самовара нет, тогда как у нас на каждом постоялом дворе. Ну а кипяток откуда же мы возьмем? Хайс вассер?

— Hier, — указал кельнер на кувшин.

— Здесь? Да это какой же кипяток! Это просто чуть тепленькая водица. Даже и пар от него не идет. Нам нужен кипяток, ферштеензи — кипяток, хайс вассер. И наконец, тут мало. Тут и на две чашки для двоих не хватит, а мы хотим филь, много, мы будем пить по пяти, по шести чашек. Ферштеензи — фюнф, зехс тассе.