Читать «Наследник Тавриды» онлайн - страница 265

Орлов опустился на колени.

— Я был готов жертвовать собой четырнадцатого. Я сделаю это в любой другой день. Я не увижусь с ним более никогда. Но помилуйте, помилуйте его…

«Они сведут меня с ума!»

— Немедленно встаньте! — Николай быстро отвернулся, чтобы скрыть смущение. — Вы думаете, я так… без этого… не догадался бы?

10 июня 1826 года. Санкт-Петербург.

— Ни в одной стране пятью виселицами дело бы не кончилось.

По именному повелению граф отбывал в Аккерман на переговоры с турками. Следствие еще шло, но результат был ясен. Накануне, сидя с Бенкендорфом у себя во дворце за стаканом портера, Михаил признался:

— Не могу выразить, как я рад, что не подписываю приговор.

— Это малодушие, — бросил Александр Христофорович. — Если солдат занялся мародерством, ты его, не колеблясь, повесишь. А если дворянин поднял руку на государя, будешь, как Мордвинов, щадить братьев во Сен-Мартене?

— Нет. — Михаил покачал головой. — Ты, конечно, прав. Но все-таки я чертовски рад, что уезжаю. Тридцать шесть человек, которых господа судьи хотели поволочь под топор…

— Государь сократит до пяти, — вздохнул Бенкендорф. — И заменит четвертование виселицей. Только тех, кто злоумышлял цареубийство. Впрочем, Рылеева стоило бы вздернуть за плохие стихи.

— Не шути этим, — остановил Михаил. — Так о моем назначении. Ты хотел что-то пояснить?

— Турки решили, что раз у нас молодой император и в столице мятеж, то мы дадим слабину на переговорах о границе. Они выставили ряд новых требований. Нужно, чтобы в Аккерман ехал человек, известный гражданскими подвигами. Так сказать, воплощенное достоинство империи. Посол в Константинополе Рибопьер тебе поможет. За нами должны остаться города Анаклия, Сухум, Редут-Кале. И чтобы наши купцы могли торговать по всей Порте. На остальном можно не настаивать.

Михаил кивнул.

Глава 13

Коронация

Август — сентябрь 1826 года. Москва.

— Можем ли мы ожидать, что ваш брат снизойдет до присутствия на коронации? — вдовствующая императрица поджала губы.

С тех пор как Константин ответил на ее молитвенное письмо самым наглым отказом, матушка пребывала с ним в немой ссоре. Между тем цесаревич вел себя вызывающе, и для внимательных наблюдателей было очевидно: каждым следующим шагом он загоняет себя все глубже в угол. Варшавский сиделец не только не приехал поддержать брата в дни мятежа, но и не явился на похороны покойного императора. А это уже был скандал. Полновесный. Дипломатический. Снова всколыхнулись слухи, будто старший из великих князей не признает Николая, боится ехать в Петербург, ждет ареста…

Стыд терзал молодого императора, он устал чувствовать себя вечно обязанным и при каждом случае получать от благодетеля пощечины.

— Сударыня, вы знаете о поступке вашего сына в день похорон? — с раздражением парировал Николай. Разговор шел за завтраком. Никого, кроме членов семьи, не было.

Государыня-вдова вспыхнула. Ее руки сжали салфетку.

— Это как раз то, о чем я вам говорила — фамильный недуг, — проронила она. — Константин не всегда отдает себе отчет в своих действиях.