Читать «Наследник Тавриды» онлайн - страница 263

— Думаю, мое сообщение о братьях Раевских не лишено смысла. — Она встала, прошла к бюро и вынула из ящика два листа бумаги, исписанных аккуратным почерком. — Александр так ненавидит Воронцова, что на следствии обязательно начнет топить его. И вольнодумные разговоры, и покровительство опальным, и ругань правительства… За графом много чего есть. А тут, глядишь, в общем хоре и Ланжерон с Гурьевым разговорятся. Разве я не умница?

Витт поцеловал Собаньскую в лоб. Его восхитило изящество интриги, благодаря которой брали отставного полковника, а в сетях оказывался генерал-губернатор.

Весна 1826 года. Петергоф.

Май в Петербурге — совсем не то, что на юге. Под окнами наместнического дворца уже полыхали розы. Уже каштаны тянули к небу белые свечки. Уже по балкам, сползавшим к морю, отцвела черемуха, наполнявшая воздух медовым дурманом. Само море казалось теплым, хотя лезть в воду никто бы не отважился, кроме портовых мальчишек. И те — на спор. А северная столица все куксилась и морщилась от дождей. Насилу-то сошел снег, насилу-то развиднелось небо и в руках у торговок появились сомнительные букетики, больше похожие на пучки укропа.

Император затребовал генерал-губернатора в Петербург, подписав указ о назначении его членом Государственного совета. Честь немалая.

— Вы уже знаете, что ваше имя встречается в следственном деле?

Николай Павлович удостоил Воронцова личной встречи в Петергофе, куда перебралась августейшая семья. Мужчины шли по липовой аллее вдоль моря. Листва едва опушила ветки великанов, и казалось, они покрыты тончайшим облаком зеленого газа. Сильный ветер с воды грозил развеять его.

— Называют вас, Ермолова, Мордвинова, Сперанского, Киселева… — Царь испытующе смотрел в лицо гостя.

Михаилу Семеновичу стало не по себе.

— Рядовых членов завлекали в заговор именами заслуженных людей. Но в том-то и вопрос, почему вашим именем можно было завлечь?

Воронцов передернул плечами.

— Судить вам, государь. Я своему долгу не изменял.

— Но у вас репутация фрондера.

«А у вас грубияна!» — Граф не сказал этого вслух. Но Никс почему-то догадался.

— Я привык говорить прямо. Это мне вредит.

— Я же привык говорить, исходя из пользы службы. Что не всем нравится.

Воронцов чувствовал, что сейчас император решает вопрос: оставить его на прежней должности или нет.

— Я поясню, к чему мои вопросы, — сказал Николай. — Генерал Витт, прибывший в Таганрог незадолго до смерти моего брата, указал на вас как на сообщника злодейства. Заговорщики рассчитывали, что во время мятежа вы перейдете на их сторону.

Повисла пауза.

— У Витта есть причины желать моего устранения, — проронил сквозь зубы Михаил.

— Я знаю, — невозмутимо подтвердил собеседник. — Но вот что худо. Статский советник Вигель доносит из Кишинева, что при аресте полковника Липранди вы позволили ему уничтожить все бумаги.

— Я не верю, что он виновен, — отрезал Михаил Семенович.

Николай сдержанно рассмеялся.

— Вам невредно будет посидеть на следствии, послушать этих людей. Кстати, один из них, Кондратий Рылеев, утверждает, что общество образовалось тогда, когда вы сделали предложение покойному императору об освобождении крестьян.