Читать «Над пропастью (Роман)» онлайн - страница 112

— За тем и пришли мы к вам, — проговорил ишан Судур, выслушав перевод. — Высшее благо для нас, для народа нашего, для истории — мир…

— Вы устали воевать? — продолжал Нагорный. — Мы — тоже…

Вот когда были произнесены слова, которых так ждали! Вот когда воспрянули духом все: Пулатходжаев, и ишан Судур, да и все, все! — заметил Курбан. Услышали сказанное со вздохом: мы устали… Признавшийся в своей слабости будет сломлен, когда борьба, точно в стае….

Сабитджан не успевал переводить.

— Я беседовал со многими красноармейцами, — поспешил подтвердить Пулатходжаев, — и ни одного случая, чтобы кто-то сказал: я хочу воевать, я не хочу домой…

— Великое деяние — установление мира! — вторил ему ишан Судур. — Воины возвращаются к мирному труду… Возвращаются домой. Нет похорон — есть свадьбы, нет убитых — есть новорожденные.

— Устали воевать — ну и не воюйте! — перебил его Морозенко. — Можете даже не сдавать оружие — оставьте себе на память, вешайте на ковер, ворон пугайте и пусть ваша кавалерия выйдет на поля с плугом. Так я говорю? — обратился он к Нагорному, ища одобрения. Тот весело поблескивал пенсне. Однако заметил:

— Тех, кто стрелял по приказу, Советская власть простит. Кто приказывал — этих ждет суд народа. Пусть не строят иллюзий. Что теперь требуется от вас, господа, — обратился он к сидящим напротив, — перестаньте вы наскакивать на мирные поселки своими басмаческими бандами — вот и все! Без всяких разговоров-переговоров будет понятно, когда мы окажемся не нужны здесь. Приближайте этот день.

— А мы считаем, что этот день уже наступил. — поспешно сказал Пулатходжаев, тонко почувствовав опасность продолжения беседы в тоне, предложенном этим русским. — Ситуация, полагаю, вам ясна. Я как верховный представитель Советской власти Бухарской республики беру на себя ответственность заявить: настало время, когда народ должен сам решать, как жить дальше. Красная Армия оказала нам огромную неоценимую помощь. Теперь — самим…

— Послушайте, вы, — продолжал Нагорный. — Вы что-то путаете. У Советской власти пет верховных. Все-то вы путаете. Предлагаете перемирие — в который раз? И всякий раз стреляют нам в спину. Согласны даже на разоружение — а сами ждете очередной караван с английскими винтовками да пулеметами. Что за игра?

— Это не игра, — возразил Пулатходжаев. — Это определенный исторический итог. Как глава Советской власти Бухарской республики я заявляю: нам, нашему народу будет лучше, если вы уйдете. Мы устроим вам… такие проводы! Многие командиры уже удостоены высших знаков отличия Бухарской республики…

— Премного благодарны, — с усмешкой перебил Морозенко. — Седьмой полк, товарищ Пулатходжаев, прибыл сюда согласно взаимной договоренности и по соглашению между правительствами РСФСР и Бухарской республики. По приказу Главного штаба Туркфронта. Простите: напоминаю. Цели нашего пребывания здесь вам известны. Срок пребывания определен не вами. Мы подчиняемся приказам Главного штаба.

— Седьмой стрелковый полк придан отряду Пулатходжаева, следовательно, вы должны подчиняться распоряжениям председателя Всебухарского Исполнительного Комитета! — Это было сказано громко, веско. Это было последнее, что мог сказать Пулатходжаев. Все! Он понимал: этих не уговоришь, на них можно только давить. Силой, властью.